– Как ты?
– Ничего. А знаешь, отец поехали домой. Что тебе делать в этих степях. Ведь возраст у тебя.
Отец усмехнулся:
– Не такой уж я пожилой. Всего 62 года. Что мне делать в городе? Не смогу, наверное. И потом как продать овец и корову. Сейчас ничего не покупают. У людей нет денег.
– Ты, ведь устал?
Отец усмехнулся:
– Ныне всем трудно.
– Я у тебя останусь на неделю.
– Оставайся…
В эту же ночь на кошаре произошел переполох. Ночью на отару напали волки. Старший чабан Магомед выскочил из дома с винчестером, и тут же произвел в ночную темень несколько выстрелов. Но волки успели уйти.
Отец и Магомед недоумевали: почему волки пришли летом. Ведь обычно они охотятся на овец зимой. Однако долго над этим голову не ломали.
Пошли с фонарями смотреть на потери. Две овцы лежали бездыханные, а третья еще была жива. Ее тут же прирезали.
– Наверняка они и с собой тоже утащили овцу, – предположил старший чабан.
– Может и так, – согласился отец.
Пришлось охранять отару до утра с винчестером. Дежурили по очереди. Но волки больше не появлялись.
Прошло две недели как я у отца. Пора собираться в обратную дорогу. Стали искать деньги, и нигде не можем найти. Поехали на соседнюю стоянку чабанов. Но и там не у кого нет наличности. И вот спустя два дня приехал вдруг из соседней кошары один табунщик и предложил отцу продать ему корову за половину цены.
Отец опешил:
– Как так?
Табунщик спокойно объяснил:
– Иначе никто не купит. Ты ведь знаешь, какое положение сейчас в стране. Не у кого нет большой суммы на руках. А я куплю. Но дам только половину. Что согласен?
Отец немного подумал и махнул рукой:
– Ну что же давай.
А у самого в глазах грусть. Но делать нечего отдал корову за половину цены. И тут же стал ругаться:
– Ну и хапуга ты. Сволочь порядочная…
А табунщик только усмехается.
– Сейчас все так живут. Где увидел там и хапнул.
Отец не соглашается:
– Не все. Я не такой…
– Ну, может ты. А большинство такие, – скалит желтые зубы в злорадной улыбке табунщик.
Отец долго еще не мог успокоиться.
– Вор, настоящий паскуда…
Перед моим отъездом положил мне мясо в большую дорожную сумку и обещал, что скоро и сам приедет. Мы тепло попрощались. И снова на глазах у отца выступили слезы.
Август
Опять все по – прежнему. В смысле как не было работы, так и нет. Просто чудовищно то, что происходит у нас в республике. Из поселков и аулов молодежь едет в столицу. Но в Махачкале, тоже невозможно трудоустроиться. Практически все заводы закрыты. Директора заводов все, что можно было прибрать к рукам, уже забрали. А рабочим как говориться кукиш с маслом.
На плаву держится только завод им. Гаджиева. Да еще «Авиагрегат» кое-как дышит на ладан. Но скоро и они, наверное, прикажут долго жить. Все мне говорят, что надо заниматься торговлей.
Но я этим никогда не занимался. Однако многие идут и торгуют.
Не только женщины, но теперь и мужчины. Стыдятся: но торгуют.
Один дальний родственник честно признался:
– Никогда не думал, что буду зарабатывать на жизнь торговлей. Но что делать? Когда вижу знакомых по бывшей работе, то прячусь…
И он виновато улыбается.
Как не хотелось, пришлось и мне идти торговать.
Впрочем, это сосед предложил:
– Не желаешь ли заработать?
– А как?
– Предлагают продавать рубашки и брюки.
– Давай попробуем…
– Завтра загляну к тебе к часам девяти.
И вот утром мы едем на ипподром (там по выходным большой рынок).
Расстелили какую-то клеенку, а на нее положили рубашки и брюки.
К часам двенадцати температура воздуха накаляется до плюс 35. Очень жарко. Хочется уйти, а еще ничего не продано. И это немудрено. Торгующих больше чем покупателей.