— У тебя час, — сказал Раф, встав рядом. — Но учти, Камила: одна твоя выходка — и разговор у нас будет другим. Попробуешь сбежать…

— Я уже всё поняла, Рафаэль, — сказала, посмотрев на него. — Не надо повторять.

— Хорошо, если поняла.

И опять между нами повисло непонятное молчание. Раф сегодня был другим. Странно задумчивым и отстранённым. Мне вдруг захотелось спросить, что случилось, но я вовремя одёрнула себя.

Денька снова вскрикнул. Я потянулась к нему, Раф — к моей руке.

— Ау-а! А-а-агуа! — Сын изловчился и дотянулся до Рафа. Если бы пальчики его не были спрятаны, точно схватил бы за рукав. Рафаэль внезапно поймал его ручку. Задержал в своей и выпустил.

— И это того стоило, Ками?

Его голос изменился. Стал жёстче. Губы изогнулись, глаза блеснули чернотой.

— Я приеду вечером, — сказал он, отойдя от коляски. — Сегодня ты будешь ужинать со мной.

Камила

Ближе к вечеру Нора забрала у меня Деньку, а через несколько минут вернулась с коробкой. Положила её на постель.

— Хозяин будет через час, — сказала она с мягкой улыбкой. — Пожалуйста, будьте готовы к его приезду.

Вопросы отпали сами собой. Что внутри, догадаться не составило труда. Нора продолжала улыбаться, как будто радовалась за меня. Наверное, правда радовалась. В отличие от горничной, обычно приносившей одежду, она мне нравилась.

Оставшись одна, я безрадостно сняла крышку. Карточки не было, вместо неё поверх бумаги лежала свежая роза.

Взяла и повертела в руках. Обычная роза: алая, с листиками и шипами. Что происходит с Рафом?! Это что, приглашение на свидание?

Бумагу я развернула с каплей интереса. Как и ожидала, в ней оказалось платье: такое же алое, как и цветок, только сделанное из тончайшего кашемира. С минуту я сидела, держа ладонь на ткани, и прокручивала назад время, ища в сегодня и вчера момент, когда Раф стал вести себя иначе. Но не нашла, зато так увлеклась, что сама не заметила, как отмотала воспоминания намного дальше, чем хотела.

Камила. Два года назад

Отец и его гость ушли во двор. Из окна я видела, как они разговаривают в тени груши, где я любила прятаться летом от солнца с книгой. Сам разговор слышно не было, зато ветер иногда приносил отзвуки голоса Рафа, как обращался к нему отец.

Рафаэль… Прямо как художник.

Мама привычно возилась на кухне.

— Будешь обедать? — спросила она, когда я вошла.

Я отрицательно мотнула головой. Взгляд упал на вазочку с клубникой.

— Ой, ты варенье открыла? Я вот его лучше…

— Камила… — Мама посмотрела недовольно. — Опять нахватаешься непонятно чего и не будешь есть.

— Ма-а-ам…

— Ну что — мам?

— Ничего.

Я налила из чайничка заварку, разбавила водой и присела, подогнув под себя ногу. Услышала голоса и посмотрела в окно. Папа и его знакомый подошли ближе к дому, и я могла как следует разглядеть Рафаэля.

До сих пор было неловко перед родителями. Надо же было так налететь на него, да ещё и с этим дурацким молоком… Вот же каракатица!

— Мам, а кто это? — спросила, переведя пытливый взгляд на маму.

— Знакомый отца. У него с ним какие-то дела. А вообще, Рафаэль Фаридович — важный человек. Очень влиятельный.

Я покосилась в окно. По нему и видно, что влиятельный. Властью и деньгами за версту веет. Высокий, волосы чёрные, а глаза… Вспомнила, как он посмотрел на меня, когда поймал, и опять стало жарко.

— А что он тебя так заинтересовал? — вывела меня из задумчивости мама.

— Да так… Просто интересно стало.

Мама смотрела пристально, словно бы я что-то запретное сделать собиралась. Я подвинула вазочку с клубничным вареньем.

— С такими лучше не связываться. Это опасный человек. Дорогу ему переходить нельзя.