Перемены, проводимые раньше за решением кроссвордов, со временем прекратились. Мне не нравилась такая смена ролей на настоящих ответственных рабочих, но вот еще большее сближение с Алисой заставило меня отбросить скорбные времена.

Тот самый день я помню так, будто бы он был еще вчера:

Зимнее утро, разбудившее мое теплое спящее тело прошмыгнувшим под одеяло холодком и звоном будильника. Именно в этот сезон морозов родительский дом казался мне необычайно родным и безопасным. Вкусный завтрак, который я имел привычку пропускать, из-за чего сейчас, безусловно, себя корю, и материнская забота – приятные мгновения, которые ребенок, чаще всего, не может оценить по достоинтсву.

Все было проще и не интересней. Телефона и прочих благ современного прогресса тогда у меня не было, поэтому я брал книги из домашней библиотеки (под неё у нас была выделена отдельная комната рядом с отцовской, да и у меня в шкафу было, что почитать) и вчитывался перед школой, в страхе ожидая второй сигнал будильника, который я ставил, чтобы оторваться от чтения.

Выходя из дома, я ощущал мимолетную грусть и покидавшее меня сокровенное тепло, которое я пытался сохранить, медленно шагая в пределах большого двора. Обледеневшая стальная дверь входных ворот казалась мне чем-то загадочным, и порой я чувствовал страх, отворяя её. Наверное, такое ощущение у меня появилось с тех пор, как в четвертом классе прямо около наших ворот на меня набросилась уличная собака – большое и черное клыкастое существо с черными глазами, вселявшими в ребенка ужас. Тогда меня вовремя спас подоспевший отец, но ощущение неизвестности за пределами дома терзало меня еще долго.

Наша улица была под наклоном, и тесная тропинка между магазином и соседским забором из неё была немного выше моего двора. Дальше был пешеходный переход от магазина и привычная прямая дорога к школе.

Вовремя пути я словно повторно засыпал, погружаясь в метафорическое пространство, заглушенное треском снега и топотом проходящих мимо людей. То, что мой дом находился рядом со школой, я считал небольшим достижением, ведь я мог дольше других оставаться в теплой постели, а короткая дорога лишь доставляла мне удовольствие. Ветер слегка пощипывал мой нос, но появлявшийся со временем утренний свет в окнах будто бы согревал его.

Так, пройдя в школьные стены, меня мигом встретила Алиса, которая, со всей важностью главы совета, уже была на посту. Сняв огромную шапку и закрывавший мое лицо шарф, я поздоровался с ней и тут же получил подзатыльник за опоздание, да и к тому же парочку листовок, оповещавших о ближайшем конкурсе лыжников, в котором принимала участие и сама Стоханова.

Вместе с ней я около получаса расклеивал данные бумаги в классах. Проходящие мимо парни косо всматривались в нашу пару, завидуя тому, что такой неприглядный заучка, как я, вечно ходит рядом с главой студсовета. Я понимал, почему эти взгляды были такими оссуждающими, ведь многие видели в ней свой женский идеал, только я единственный знал её по-настоящему.

Женственная и непринужденная, словно принцесса из сказок, так еще и умна – настоящий эталон. Только вот для других она была солнцем, притягивающим своей красотой, а для меня равной личностью, чьи недостатки также восхищали меня. Так я и понимал любовь – равенство, а не банальное восхищение. Прочие хотят лишь пожинать красоту цветка, но никак не ухаживать за ним.

Уроки шли медленно – это было иронично, ведь я ждал соревнование, как никто другой. Увидеть её радостное лицо от несомненной победы было моим желанием в тот день. Именно тогда, сидя за партой и скучая, я осознал, что хочу этого не просто так. Я, наверное, влюбился…