– А? – поднялся тот.

– Есть бадяга или что выпить?

– Сейчас.

Бомж сел, порылся в карманах и достал пластиковый пакет от какого-то спиртового средства, типа боярышника и протянул "сыну". Он сделал глоток, сморщился и протянул обратно.

– Спасибо, отец.

– Да на здоровье.

Отец тоже отхлебнул своего напитка, пробурчал нечто невнятное и лег обратно, пододвинувшись поближе к батареи.

– Видал? – спросил я у М.

– Да, жесть.

– Надо было пиво так же протащить.

– Зачем тебе пиво? Вон у него давай попросим бояры.

– Был бы я чуть пьянее, – я задумался. – Да не, я бы и тогда не согласился.

Из той части обезьянника, в которой остался стол, стали доноситься громкие разговоры мужчины и женщины.

– НА! Я тебе сотку дам! Отпусти только! – громко говорила женщина, появившаяся из-за угла.

– Взятку предлагаешь?

– Ну что-о-о ты? – протяжно сказала она и рассмеялась. – Я тебе сотку предлагаю, чтобы ты отпустил меня!

– Я же говорю – взятку.

– Так что, договорились?

– Успокойся давай, народ распугаешь.

– Кого распугаю? Чем? Я культурная женщина!

– Кто? – послышался возглас из-за стола, за которым последовал смех, этот смех поддержали остальные сотрудники.

Кажется, эта дама была всем знакома.

– Я, блядь! Оглох там? – резко крикнула она. – Ладно, я тебе 150 дам, все отобрать хочешь!

– Давай, подруга, посиди, заткнись только, никто тебя не выпустит.

– Видали? Я ему деньги, а он мне "заткнись", – сказал она нам и села на скамейку.

– Ужас, – ответил я.

Я вспомнил, что хотел в туалет. Теперь там было пусто, дымовая завеса помогала не повредить глаза об внешнее уродство, а запах курева смягчал общий стойки аромат мочекаловой вони. Двери дыры в полу заменяли здешние унитазы.

Я быстро обоссался и вышел: находиться там было тяжело. Когда я вышел, мне на глаза попался тот хер, одолживший зажигалку.

– Где зажигалка? – спросил я.

– Какая?

– Которую ты у меня взял.

– Не знаю.

– Как это? Я тебе зажигалку дал.

– Забуть о ней.

Вот же гондон. Скандалить не хотелось на глазах у всего участка, я пошел дальше, поняв, что тут никому ничего давать нельзя, никогда не угадаешь, кто крыса. Я сразу поделился впечатлениями с М.:

– Это пиздец, лучше потерпи.

– Настолько плохо?

– Настолько.

– Хуево, я тоже хочу.

– Еще и тот еблан жигу просрал где-то, либо спиздил.

– Вон тот?

– Да.

– Давай пизды дадим ему.

– И проведем тут пару дней? Забей.

Я почувствовал запах сигарет, сперва подумал, что это от меня несет после туалета, но, повернув голову в сторону выхода, увидел стоявшего там парня с зажженной сигаретой, делавшего мощные затяжки и поспешно выдыхающего в небольшое отверстие в двери.

Я подошел к нему и тихо сказал:

– Дай затянуться разок.

Он протянул мне сигарету, я затянулся, вернул ему сигарету, подержал дым в легких, выдохнул и пошел обратно.

– Спасибо.

– Эй! Ты че охуел? – заорал крупный сотрудник.

Он сделал несколько быстрых, громких и длинных шагов в сторону курильщика, отобрал у него сигарету и потушил ее.

– Ты че, братан? Ебнулся что ли? Тут не курят, тут участок, давай без этого.

– А-а-а, ладно.

– Хорошо хоть я курнуть успел.

– Повезло-повезло, а я пошел.

– Куда?

– Все, не могу терпеть, я в сортир.

– Лучше в штаны сходи.

– И потом мокрым сидеть? Не, я рискну.

Не прошло и минуты, как вернулся М.

– Это пиздец, – сказал он.

– Я же говорил.

– Нет, это пиздец, почему ты не сказал, что там лежит огромная куча говна?

– Какая куча? Не было такого.

– А теперь есть! Кто-то насрал мимо, еще и стену забрызгал, как будто разорвало нахуй, воняет – ебнешься.

– Фу нахуй, я потерплю в следующий раз.

Из основного зала несколько раз что-то повторили, но я не мог разобрать, что именно, после чего в проходе появился парень и громко назвал наши фамилии.