Проще говоря, здесь наглядно проявляется экологическая культура, которая сама по себе является частью культуры общечеловеческой. Подлинно рациональное природопользование безусловно вмещает в себя весь спектр задач, стоящих перед современными системами ООПТ, за исключением участков абсолютной заповедности (см. ниже).

Глядя правде в глаза, разве правомерно относить к особо охраняемым природным территориям такие общепринятые их категории, как зеленые зоны вокруг наших крупных городов? Взять хотя бы столицу, где почти весь лесопарковый зеленый пояс густо заселен (плотность 8,4 чел./га), почти половина его урбанизирована. Напомним, что ранее существовавшие в Московской области заповедники не восстановлены (так же как близкие к Москве «Тульские засеки» и Клязьминский), а проекты новых в Подмосковье были отвергнуты. С большими сомнениями мы включили в перечень ООПТ леса 1-й группы и полезащитные лесные полосы, в которых ведутся самые разнообразные хозяйственные мероприятия от выпаса скота и сбора плодов до сплошных рубок («восстановительных» и др.), между тем к ним, вместе с зелеными зонами, относятся обширные площади в списках ООПТ. Подобные примеры нетрудно продолжить. Ведь работники охотничьего, рыбного, лесного, сельского хозяйства и даже многих отраслей промышленности вполне способны регулировать использование предоставленных им природных территорий и ресурсов. Всегда ли при этом есть необходимость их ограничения системами ООПТ, причем чаще всего иллюзорными и недееспособными? Хороший хозяин не станет уродовать свой дом, неизбежно подрывая тем самым собственную экономику.

К сожалению, даже общепризнанные формы ООПТ – такие, как памятники природы, заказники и национальные парки, – пока не выдерживают строгой проверки на соответствие их природоохранному назначению. Что касается заказников и памятников природы, то относительно действенны среди них только те, которые имеют федеральный статус, тогда как «местные» чаще всего существуют лишь на бумаге, не имеют реальной охраны, причем так называемые охотничьи заказники (численно преобладающие) вообще юридически неправомочны и не вписываются в действующее законодательство. Не являясь, как правило, землепользователями, даже федеральные заказники (не говоря уже о местных) не в состоянии реально противостоять горе-хозяйственникам и разного рода природоразрушителям.

Наши национальные и природные (региональные) парки находятся, по сути, только в стадии становления. Эта форма ООПТ представляется нам наиболее важной как в природоохранном, так и в социально-общественном плане, однако, подчиняясь местным органам лесного хозяйства (или же администрации), они, по существу, также не выполняют своего высокого предназначения. Сказывается их неестественная и обоюдовредная конкуренция с заповедниками, вольно или невольно подогреваемая теми, кто отождествляет две эти принципиально различные категории ООПТ, стремится к сближению их исходно различных функций (не станем здесь это детально обосновывать). Важно подчеркнуть, что все многочисленные лозунги о значимости ООПТ в экологической пропаганде, в экопросвещении, об их роли «как гордости и символа нации» полностью относятся именно к национальным и природным паркам, но не к заповедникам, о которых надо знать все, но далеко не всем и каждому. Парки – для красоты и славы, заповедники – во имя великой пользы и ради будущего. Понимание этой существенной разницы между заповедниками и парками есть надежный признак подлинно экологического мышления. Подобно тому как не может быть «заповедного фонда» вне соответствующих территорий, заповедник не должен принимать на себя никаких функций по обслуживанию населения.