– Бред, – возразила Джерайна.

– Почему?

– Их слишком мало. Ареалы по пальцам одной руки можно пересчитать. Оружия нет, мы проверяли.

– Понятного нам оружия, – уточнил Глеб.

– Любого, – гнула свою линию девушка. – Да, мы не понимает природу зданий, возводимых психоптицами. И как они строят, тоже не понимаем. Но случаи применения оружия против людей неизвестны.

– Они влезают в твои мозги, – Глеб постучал пальцем по бритому черепу. – Для меня это аргумент. Я боюсь противника, который способен управлять мной.

– Сны, изменения сознания… Это не управление.

– А как они прогоняют зомби со своих земель?

Джерайна пожала плечами.

Хотелось бы научиться этому фокусу.

– Я вот что думаю, – продолжил разведчик, не давая Джерайне опомниться. – У этих ваших психоптиц кукушка варит по-своему. Их мотивы скрыты, их язык недоступен. Твари умеют вселяться в людей и вести переговоры, а мы – нет. Чего мы еще не умеем? Пусть расскажут, что это за хрень строится в их ареалах. А еще лучше – передадут Армии чертежи, если им нечего скрывать.

– Не думаю, что у них есть чертежи.

– Мы вообще ничего о них не знаем, – Глеб говорил спокойно, но с нажимом. – Это потенциальный противник. И что, если они гораздо хуже Системы?

Джерайна ответила не сразу.

Командование постоянно обсуждало эти вопросы, если верить Топору. К единому мнению штабные умы так и не пришли. Одно ясно – без альянса с пришельцами Армия не сможет победить. Даже один Анклав способен наголову разбить Джума, выдвинув на передовую пирокинетиков и прыгунов. А любое планирование бесполезно, когда речь заходит о провидцах. Исход битвы просчитывается простым перемещением в завтрашний день.

– Хуже Системы нет ничего.

В голосе девушки прозвучала такая уверенность, что Глеб смутился. Точнее – стал сомневаться в обоснованности своих аргументов. Действительно, всё выглядело так, что человечество порабощено и вымирает, а постлюди постепенно становятся доминирующей расой. Пройдет еще пара веков, и хомо сапиенс присоединится к неандертальцам на обширной исторической свалке. В этом есть своеобразная ирония.

А что с птицами?

Неизвестность.

Пришельцы не плохие и не хорошие. Они вообще никакие. Темная лошадка, кот Шрёдингера. Они могут быть захватчиками, могут истребить весь род людской. А могут обустроиться в выбранных областях и попытаться мирно сосуществовать.

Вот она – логика Джума.

Неизвестность лучше, чем страшная предопределенность.

Ох, не зря этот город назвали Рубиконом. Здесь вполне может решиться судьба человеческого вида. Даже в разгар зомби-апокалипсиса будущее не было столь туманным и непредсказуемым.

И лишь Система стоит прочно.

Не пошатнуть, не сломать.

– Ты права, – кивнул Глеб. – Мы уже на краю.

Женщина и паренек о чем-то переговаривались на противоположной стороне крыши. Похоже, они доверяли решениям своего вождя и ни в чем не сомневались. Удобная позиция. Есть люди, которые не любят принимать решения, им нравится выполнять приказы.

Джерайна перевела взгляд на заросли, бывшие полвека назад густонаселенным городом. Вот что мы из себя представляем, подумала она. И люди, и паранормы. Ты исчезаешь, а всё созданное тобой обращается в прах.

Раньше в Тырныаузе проживало около двадцати тысяч человек, но это было до зомби-апокалипсиса. И до того, как здесь построили Стержень. Волны пандемии прокатились мимо городка, с нашествием мертвецов власти будущего Анклава тоже неплохо справлялись. Гораздо большую опасность тут представляли селевые потоки, так что Системе пришлось основательно потрудиться, решая проблему. Стены Баксанского ущелья были укреплены, а периметр возводился с учетом геологических особенностей ландшафта.