Настроение было ниже плинтуса, Макс не хотел влезать в местные разборки и прекрасно понимал, что излишне накалять обстановку не стоит. Но голодать, а заодно и оставить голодной Тиару, не хотелось куда сильнее. Постучав для приличия, он открыл дверь и вошёл в дом.

Внутри помещение почти ничем не отличалось от хатки Тиары: тот же стол-жаровня в центре, «грибной» светильник под потолком, шкаф у стены и две лежанки. На них и сидели, с удивлением глядя на него, Свон и Ганабира.

– Э… Чего тебе тут надо? Дверью ошибся? – тут же начал негодовать Свон.

– Ошибся, – хмуро сказал Макс. – Ты. Зачем наш ужин утащил?

– Да не я это! – закричал толстяк. – У Тиары мозги набекрень! Витает в облаках и забывает всё! Поди, сама всё раздала, а ты меня обвиняешь! Не брал я их!

– Отдать не хочешь?

Краем глаза Макс заметил, что бабуля встала с кровати и, прихватив клюку, подошла к Свону с хмурым лицом.

– Я ничего не брал! – почти выкрикнул Свон. – У меня ничего нет!

– Даже двух свёртков со свежими овощами, которые бабушка Долония дала Тиаре в руки? – с ухмылкой уточнил Макс, почувствовав, что внезапно обрёл поддержку.

– Отстань от меня! И вообще, иди отсюда, мы ужинать будем! Решайте свои проблемы сами!

Ганабира поменялась в лице.

– Ах, ты, паскуда прожорливая! – Клюка в её руках описала в воздухе дугу, приземлившись прямиком на спину Свона. Взвыв, тот подскочил с кровати и чуть отшатнулся от разъярённой старушки. – Я тебе говорила, что будешь еду у внученьки воровать – я тебе черепушку проломлю!?

«Суровая бабуля, однако», – восхитился Макс.

– Бабушка, я… – Свон развернулся, но сделал это неудачно – направленный на его спину удар палки пришёлся по щеке.

– А ну, отдавай еду ребятишкам, ненасытная ты туша! Как отец за ворота – совсем обнаглел!

– Да она мне сама всё отдала! – заверещал он.

Бабуля на миг остановилась. Видимо, знала внучку хорошо.

– Врёт, – вынес вердикт Макс.

Ба-бах! Очередной удар прошёлся по телесам Свона.

– Да отдам я сейчас, отдам, бабушка, не бей! – чуть не плача, заорал он.

Глядя на щуплую старушку и здорового Свона, дрожащего от её крика, Макс понял, что уважение к предкам тут не пустой звук. Кажется, у кролика и в мыслях не было сопротивляться. В голове невольно всплыл рассказ Хамки об «избиении» как методе наказания на Салангане. Хоть местные и не блистали техническими и всеми остальными знаниями, но подобный передовой метод воспитания освоили отлично!

– Сейчас-сейчас! – испуганно поглядывая на бабулю, Свон опустился на четвереньки и, пошарив под кроватью, достал два свёртка.

«Отлично, наш ужин хоть и запылился, но он хотя бы ещё существует», – с облегчением подумал спецназовец. Он протянул руку, и Свон, с видом «последнее забираешь, сволочь», отдал ему еду.

– Спасибо, – хмуро поблагодарил он.

– Вы кушайте-кушайте, мне девочки рассказали, как вы сегодня работали! – с улыбкой сказала Ганабира, садясь на свою кровать. – Ты добрым работником оказался, Макс. Рада, что судьба тебя к нам послала.

Свон же с хмурым видом улёгся на койку и демонстративно отвернулся к стене, иногда потирая ушибленные места.

– Эм? – не понял Макс.

– Девушки наши, когда между полями шли, видели, что ты уже половину своего участка обработал! Они мне сразу всё рассказали! Ты молодец! Не ошиблась в тебе внученька!

– Э… Спасибо, я старался быть полезным, – растерянно ответил он.

– Ну, ты иди, иди, кушать вам с внученькой нужно. А Свона прости, дурной он у нас, поесть любит. Пока отец был – держал его в узде, и то внученька иногда с братом едой делилась. А теперь некому его одёрнуть, совсем бедную объедать стал. Я-то старая, не могу за ними доглядеть, – она вздохнула и, посмотрев на спину недовольно сопящего толстяка, сказала: