– Так пьют только животные, – заметил хвостатый. – Теперь я верю, ты, действительно, с очень далекой планеты. И живут там, должно быть, одни дикари. Пьешь, как скотина, хоть и разговариваешь довольно связно… Правда, логика в твоих словах прослеживается плохо. Остальные особи такие же бестолковые?

– Что с моими друзьями? – рассердился Антон. – Если с ними что-нибудь случится, тебе, хвостатый, не поздоровится!

Все-таки у него был автомат, а эта тварь, хоть и местная, безоружна. И нечего протягивать к нему грязный хвост!

– Надеюсь, ты скоро все узнаешь, – ответил инопланетянин. – Когда узнаешь, приходи. Мне почему-то не кажется, что все они – твои друзья… Ведь друг – это часть тебя. Друзья вступают в союз. Друзья оказывают друг другу помощь. И помни, я не хвостатый. Я – ретлианец. Для меня союз – священен.

Похоже, понятие святости было основным в сознании обитателя пирамиды. Культовое сооружение, соответствующий лексикон его обитателя… Нереальная обстановка, искаженная действительность, разговор с представителем чуждой расы, да и странные проблески чего-то недоступного в сознании – все это делало происходящее похожим на сон.

Хвостатый сел на прежнее место возле стены, закрыл глаза и погрузился в дремоту.

Антон вдруг ощутил беспокойство. Вновь пришла тревога, страх за оставшихся в челноке людей. Сможет ли он помочь им? Послушают ли они его?

Взяв автомат на изготовку, приклад у плеча, палец на спусковом крючке – так, чтобы можно было выстрелить в любую секунду, Антон двинулся в обратный путь наверх. Уходить из подземелья не хотелось. Наверху было неуютно и страшно, царил хаос, метались тени сфицерапсов, атаковали хранты, плевались ядом аранобии. А внизу – тишина и покой, ручей несет прозрачные воды, царит прохлада, и воздух свеж, словно находишься не под землей, а в тенистом лесу…

С каждым шагом тревога Делакорнова возрастала. Каждый шаг давался с трудом. Казалось, в любой момент из-под высокого потолка на него может упасть сфицерапс, из-за угла – вынырнуть зубастая тварь. И, хотя по мере продвижения вперед в пещере становилось все светлее, на душе у молодого человека сгущался кромешный мрак. И это состояние тоже напоминало ему давно испытанное в прошлом. Так бывает, когда рассеивается амфетаминовый туман, и ты вдруг оказываешься один на один с миром – опустошенный, с ощущением собственной слабости и ущербности…

Сверху до него долетели подозрительные звуки. Словно шелест гравия под чьей-то богатырской поступью, а еще приглушенные вскрики, пыхтение… Как же ему хотелось сейчас вернуться обратно, к голубому ручью, под спасительные, узкие своды подземелья, в покой и негу! Но Делакорнов оставался тем же идеалистом, каким его всегда считали окружающие, – упорно лез вверх, полагая, что сможет помочь товарищам, вооруженным гораздо лучше, чем он.

Вскоре впереди показался ярко-белый квадрат выхода. Антон прикрыл глаза от слепящего света и вдруг увидел на стене длинную тень. Несоразмерно вытянутые конечности, маленькая голова… Странное существо что-то сжимало в руках. Скорее всего оружие!

Уж если простые зубастые монстры здесь могли перекусить пополам вертолет или повредить обшивку космического челнока, что говорить о вооруженных, разумных тварях? Это – точно конец. «Сломя голову бежать в подземелье!» – первая мысль, пришедшая в голову Антона. Но вдруг их не остановит и спасительное подземелье…

Фигуры инопланетных «командос» еще не появились, и на прицел он их взять не мог. Зато постарался устроить побольше шума, чтобы напугать неизвестных. И может быть, вызвать обвал, который отгородит его от страшных пришельцев. Антон сжал зубы, выдохнул воздух и закричал: