Он был расстрелян в феврале 1939 года, почти одновременно с Косаревым.
Смородину было 42 года.
18 июля 1924 года, когда мой дед Александр Косарев учился в Коммунистическом университете, в кабинете Смородина появился следующий руководитель комсомола – Николай Чаплин.
Ему дали осмотреться, и в конце 1925 года, накануне важнейшего и переломного XIV съезда партии, делегатом которого был и Косарев, Николая Павловича Чаплина и его второго секретаря Александра Мильчакова неожиданно вызвал к себе Сталин.
Не в кремлевский кабинет, а именно домой, в кремлевскую квартиру.
Мильчаков вспоминает, что в Кремле находились гаражи, медпункт, прачечная, парикмахерская и другие службы, обеспечивавшие быт высшего руководства. У входа в жилой дом и на каждом этаже дежурили охранники. Мебель в кремлевских квартирах была казенная с жестяными номерками. Центрального отопления не было. В комнатах стояли печи, которые каждое утро прислуга топила дровами.
В назначенный час гости стояли у дверей сталинской квартиры.
Дверь открыла Надежда Аллилуева, провела комсомольских секретарей в комнату, уставленную книжными полками.
Сталин, закончив телефонный разговор, вышел к гостям, поздоровался, пригласил сесть:
– Кто курит, курите, не стесняйтесь!
«Сталин, – пишет Мильчаков, – говорил об оппортунизме Зиновьева и Каменева, об их «штрейкбрехерстве» в октябре, брал с полки книги Ленина, зачитывал ленинские характеристики Зиновьева и Каменева. Останавливался на последних ошибках зиновьевцев, на их «вылазках» в ленинградской печати. Он едко высмеивал их отрыв от практики, от жизни, называя их «интеллигентами», «вельможами», ничего не смыслящими в деревенской жизни.
Далее Сталин раскритиковал Бухарина, снова привлекал ленинские оценки теоретических заблуждений Бухарина. «Досталось» Бухарину и за правый уклон, и за «всегдашнее трусливое примиренчество», и за совпадение его взглядов с настроением Н. К. Крупской, «которая скатывается в объятия оппозиции»».
И еще.
«В заключение беседы Сталин прошел к себе в кабинет, взял со стола список членов и кандидатов ЦК.
– Абсолютное большинство в ЦК – за генеральную линию партии, оппозиционеров всех мастей меньшинство. Есть еще незначительная кучка людей, представляющих «болото». Таким образом, всё ясно. Оппозиционерам крышка.
Когда Чаплин и Мильчаков собрались уходить, Сталин вызвался их проводить. Он накинул на плечи меховую куртку, надел шапку-ушанку и вышел с ними. Часовому показал книжечку члена президиума ЦИК СССР.
– Пропустите товарищей, они были у Сталина.
Они медленно шли к Дому Советов, вспоминает Мильчаков.
– Ну как, что скажешь?
– Всё бы хорошо, да уж больно он злой…
– Да, их он ненавидит.
– Он для себя, как видно, давно решил вопрос об их судьбе, из ЦК их уберут.
– А список цекистов с пометками: «за», «против», «болото»?.. Организатор он отменный, у него всё подсчитано.
– Но Ильич не хотел, чтобы лидер партии обладал такими чертами характера, как грубость, нелояльность к товарищам.
– Он их давно не считает товарищами, он и нам внушает: это враги».
Чаплин, родом из Смоленска, возглавил комсомол в двадцать два года. За ним числятся два новшества.
IV съезд в 1924 году по его инициативе постановил именовать комсомол Ленинским. Так что из РКСМ он превратился в ВЛКСМ. А в марте 1925-го по примеру партии они ввели должность генерального секретаря, кем и стал Чаплин.
Послушный Сталину и неплохо зарекомендовавший себя в борьбе с оппозицией, сын сельского священника из Смоленска Чаплин активно боролся с религией на всех фронтах.
Он ушел со своего поста в 1928 году, и после традиционной учебы – ох, уж эта «учеба», что так похожа на преисподнюю! – стал вторым секретарем Закавказского краевого комитета партии. Но не прошло и года, как его заменил Берия. А потом карьера Чаплина необъяснимо, но достаточно резво покатилась вниз. В тридцать третьем его сделали начальником политотдела Мурманской железной дороги, в тридцать шестом вроде даже удостоили ордена Ленина за все хорошее.