– И я тебя…

Он ещё раз поцеловал маму в лоб и поспешил на свидание.

Модный клуб надсадно шумел. Всем хотелось выделиться, взвинтить эмоции. Пили много, говорили громко, почти кричали из-за оглушающей музыки, понтовались и кривлялись.

Алёна уже ждала на их месте у барной стойки, жадно вглядываясь в толпу и отмахиваясь от назойливых предложений. Кусочек ткани на тонких бретелях – будто платье. Тонкая подошва, каблуки и две кожаные полоски – будто туфли. Воздушная, гибкая нимфа с нереально длинными ногами.

Поздоровались они французским поцелуем.

– И впрямь обалденная модель! – услышал Сван у себя за спиной и возмущённо уставился на девушку.

Та скривилась в извиняющейся гримасе и застенчиво пожала плечиками. Глаза молодого человека зальдились.

– Прости, прости, прости, – страстно зашептала Алёна ему на ухо. И громко добавила, обращаясь к нагловатого вида незнакомцу: – Да! Сван, познакомься – это Эдик. Он предложил небольшую халтурку, прямо здесь, на крыше. Ночной город и всё такое… На полчаса, не больше. Минимум макияжа…

– Ну что, готовы? Или по шоту опрокинем?

– Веди! Куда? – зло сверкнув глазами исподлобья, грубо ответил Сван.

– Осади, мальчик, я тебе плачу.

Девушка испуганно зажмурилась.

– Расслабься, Алёна, – успокоил её молодой человек.

Эдик прокладывал путь сквозь танцующую толпу, словно рубил лианы в непроходимых джунглях. Молодые люди шли следом, держась за руки.

Они с трудом добрались до лифта, и тот взметнул их на самый верх, на смотровую площадку. Там вовсю шла фотосессия – реклама какой-то алкогольной бурды.

– Лена вас подкрасит, – распорядился Эдик. – Алёна – норм, Сван накинешь вот эту куртку. Пятнадцать минут. – Он отошёл, оставив их на попечение нахмуренной гримёрши.

Сван был раздражён буквально всем. Даже руки Лены пахли табаком, а от неё самой несло перегаром. Сраный Эдик, дерьмовое пойло, пошлая кожаная куртка, банальная локация. Мало? Бездарный фотограф!

– Ребят, больше страсти! – скомандовал Эдик.

Страсти?! Смотря какой… Ненависть – пожалуйста, сколько угодно. Только горячее желание побыстрее освободиться заставило Свана отмести личное, собраться и отыграть нужный образ.

«Не роль красит человека, а человек роль», – успокаивал он сам себя.

– Вот, отлично! То что нужно!

– Слушай, Сван, – ласково начал Эдик, когда они отработали. – У меня к тебе заманчивое предложение…

– Нет! – резко ответил молодой человек.

– Я поговорю с ним, – шепнула Эдику Алёна, а он сунул ей в руку пачку купюр.

– Поговори…

Они стояли возле лифта, когда девушка протянула Свану деньги.

– Твоя доля.

– Оставь себе. – Ему было противно к ним прикасаться.

– Сван, ну прости. – Она прижалась к приятелю, капризно вытянув губки.

– И как это работает? – удивился он, заходя в кабину. – Я думал, мы потусим, расслабимся вдвоём. А ты! Ведь не в первый раз! Всегда так, Алёна! Куда бы мы ни пришли, ты везде стараешься меня продать. Я не обезьянка! Предупреждаю, что сегодня согласился, только чтобы тебя не подставлять. Больше не проси!

– Сван, тебе деньги не нужны?

– Представь себе, нет!

– Ну, конечно! У тебя же есть твоя мерзкая работёнка! А я могу зарабатывать только так! – обиделась девушка.

– Зарабатывай! Я что? Против? Но меня не впутывай. Поняла?!

Сван не вышел с ней на этаже, где располагался клуб, а поехал вниз. Алёна пыталась прожечь его взглядом, пока закрывались двери лифта.

Нервы взвинтились настолько, что чувство самосохранения сдохло. Он пошёл домой пешком, рискуя не дойти целым и невредимым. Ни маски, ни толстовки с капюшоном в этот раз на нём не было, ещё и волосы развевались на ветру.

В школе, во дворе мальчишки били его постоянно. Именно назло им он и отрастил длинную шевелюру.