– Тьфу! Опять твои диссидентские штучки! – сморщился замполит. – Горе с тобой одно. Смотри, я ведь добрый, но если мне прикажут…

– Понял-понял – рука не дрогнет, осечки не будет. Некролог уже заготовил.

– Так что там по поводу ограничений на пайки? Правда или опять треплешься?

– Ограничение одно! Его можно только ЛИЗАТЬ!

– Что-о-о-о???

– Тому, кто лижет задницу начальству, в виде компенсации за вредные условия работы дают лизнуть спец. паёк!

– Пошёл во-о-о-о-он! – свирепо заорал замполит и широким шагом устремился в машбюро.

V

Сегодня с утра у полковника Колесникова было, как всегда, плохое настроение. Вероятно, сказывается результат последних месяцев. Постоянное напряжение, дебильные подчинённые. Чёрт, ну почему в ближайшем окружении собираются одни угодники, лепечущие в глаза сладкие слова, но при этом готовые уничтожить тебя в ту же минуту, как оступишься? Полковник служил в дивизии год. Первое время ему нравилось его новое ближайшее окружение, но чем лучше он узнавал этих людей, тем страшнее ему становилось.

– Сам виноват, – подумал Колесников, вспомнив Мюллера из «17 мгновений весны», – доверять нельзя никому.

На должность командира дивизии он был назначен сразу после окончания академии Генерального штаба. Полковник был сравнительно молод и честолюбив – ему было 43 года, что давало запас времени для совершения карьерного роста. Он с неохотой узнал о назначении в Калининград. Дело в том, что дивизия, которой ему предстояло командовать, была дивизией сокращённого состава. Командовать ей, конечно, легче, чем той, в которой 10 тысяч человек. Но Колесников мечтал о больших звездах. Уж если не маршальский жезл в руках, то хотя бы солидная должность в Министерстве Обороны, просторная московская квартира где-нибудь в центре (дом на Серафимовича подойдет). А здесь не Москва… Служебная 4-комнатная квартира в центре, конечно же, лучше, чем ничего. Но перспективы туманны. К тому же начавшаяся перестройка испортила все планы.

– Чертовы дерьмократы! – вырвалось вслух у Колесникова, хотя он был в кабинете один.

С началом перестройки в Министерстве Обороны начались кадровые перемещения. На ключевые должности приходили люди, не знакомые Колесникову. Те, кто помогал (не безвозмездно, конечно же) ему пробиться наверх, оказались задвинутыми на второй план. Кого-то отправили на пенсию. Конечно, они еще были близки к верхним эшелонам власти, связи сохранились…

Колесников потратил много сил и средств, чтобы пробить после академии Генштаба себе престижное место с перспективой карьерного роста. Распределение в Калининград оказалось для него логическим развитием начавшихся в стране перемен.

– Как ты не понимаешь, – говорили ему прикормленные генералы. – Ведь дивизия сокращенного состава – это именно то, что тебе сейчас нужно. Тебе нужно спокойно прослужить год, получить звание генерала. А там прыжок вверх – и всё в порядке.

Так обычно говорят адвокаты, получившие солидный гонорар и проигравшие дело. Колесникову не хотелось спокойно служить год на периферии и прыгать вверх из Калининграда. Он хотел ковать железо, не выходя из границ Садового кольца. Но этого хотелось многим, а аппарат Министерства Обороны хотя и увеличивался с каждым годом, но при всем желании не мог удовлетворить амбиции всех желающих.

Приехав в Калининград, Колесников попытался установить в дивизии порядки, которые он навязывал подчинённым в тех частях, которыми руководил ранее. Однако быстро понял, что в дивизии сокращенного состава эти номера не проходят. Не отягощенный устаревшими догмами и принципами, характерными для его знакомых генералов, он по-своему понял те возможности, которые даёт начавшаяся перестройка.