Ветер касается сейдов, и сейды поют.

Слышишь ли вечности голос, Карьялы избранник?

С небом повенчанный, звёздный и радужный странник,

Знал ли ты раньше, что здесь обретёшь свой приют?

День златолатый встаёт над зерцалом озёр,

Копья свои расправляет над лесом еловым.

Голос камней отзывается нотой и словом.

В волнах реки узнаю твой внимательный взор.

Ну а под вечер горящие кудри костра

Треплют ветра и на север уносятся быстро.

Жгут ли тебя эти красные, жаркие искры,

Кто говорит тебе: «пой, милый странник, пора»?

Камень могучий, да ты ли – основа основ?

Что мой костёр для тебя? – Лишь неяркая свечка.

Шепчет, лаская гранит, говорливая речка —

Но не понять в тишине этих пламенных слов.

Что ж, о, хранитель, мне мил твой суровый уют.

Редкие звёзды горят в вышине надо мною,

Ночь укрывает нас млечной своей пеленою.

Ветер касается сейдов, и сейды поют.

Белоснежная кожа, под ней – ни кровинки тепла.

И не давит к земле жаркой страсти гнетущее бремя.

И о чём ей грустить? Все печали – простая зола.

До Ярилина дня у Снегурочки есть ещё время.

Красной нитью весна рушники уходящей зимы

Украшает, нежнейших цветов вышивая узоры.

Всё короче студёные ночи, ушло время тьмы.

Тает снег под горячею лаской небесного взора.

А настигнет любовь – загорится румянцем лицо,

Вспыхнут очи, улыбка сверкнёт так светло и беспечно.

И она побежит – полетит к Мизгирю на крыльцо,

Чтобы вместе – в костёр. И не жалко растаять навечно.