Теща моя – дама одинокая. С мужем они расстались давно, по причине, которая от меня утаивается. Мужичок тот после развода жил недолго. Видимо, слишком бурно радовался своей свободе, а может, сказалось то, что «молоко за вредность» после жизни с Мегеровной ему никто не выдавал.

Зашла теща, глаза в пол опускает, даже про ручку дверную ничего не сказала.

Про ручку: она у нас давно болтается в разные стороны, сменить нужно. Но! Это не у меня руки из основания ног растут, просто жена не позволяет и даже запрещает мне сходить и купить ручку самостоятельно. Говорит, что вкуса у меня нет, что куплю что-то пошлое, мещанское. Принял ситуацию, жду, когда сама созреет и попросит отвезти ее в магазин. Но теще ведь лучше знать, почему у нас все «на соплях» держится. Конечно же, дело в зяте-неумехе. Дай бог терпения, чтобы не закипеть, пока это пишу.

Сегодня тема с дверной ручкой не муссировалась, а поведение Зверы Ивановны вызывало массу вопросов. Я принял позицию стороннего наблюдателя.

Мне предложили обсудить погоду-природу и даже позвали пить вместе чай, что меня насторожило еще больше. «Может, меня хотят отравить?» – промелькнуло в голове. Но если теща меня откровенно ненавидит, то в теплых чувствах своей жены ко мне я не сомневаюсь, поэтому версия умерла так же быстро, как и родилась.

И тут, как бы между прочим, Вера Ивановна попросила у меня ключи от дачи – мол, есть желание побыть там в тишине, в красоте, с грядками повозиться без суеты. Я сразу смекнул, что дело тут нечисто, ведь покушались на святое – на мою дачу, где каждый гвоздь – мой, лично мной битый.

Я стрельнул глазами в сторону жены и не увидел на ее лице никакого смятения, только лишь лукаво улыбались уголки ее глаз. Я знаю каждую черточку, каждую морщинку своей Оли, поэтому доверился навыкам женатого мужчины и уверенно передал ключи теще. На этом чаепитие тут же было окончено, и Вера Мегеровна отчалила.

«Что это было?» – спросил я жену, едва успела закрыться за тещей дверь. А все было просто. Настолько просто, что я был и в шоке, и в недоумении, и в смущении одновременно. Оказывается, наша, вернее моя, теща заимела виды на соседа по даче. Того самого Кольку, который вперед меня бежит грибы собирать в роще.

Ну, теща! Ну, молодец! Закрутила роман у меня под носом, а я и не знал. Николай примерно ее возраста, около 60 лет (теще 58). Холост. Мировой мужик в целом. Только грибы никак не поделим, а так с ним ужиться можно. Но сам факт!

До меня только сейчас стало доходить, что все эти танцы с бубнами во дворе по привлечению дождя и на плодородие почвы – это показательные выступления перед соседом: товар лицом, так сказать.

Многое сегодня для меня открылось заново. Может, теперь и заживем нормально? Может, Звера Мегеровна, как в сказке, в одно мгновение превратится в Веру Ивановну? Если что, я лягушачью кожу сожгу, не побрезгую.

Злой на жену как собака. Ругаю ее, а она в ответ улыбается и глазами хлопает, как нашкодивший ребенок. Пока я был в магазине, она распотрошила мой гардероб и выбросила самые любимые и дорогие моему сердцу футболки. Беспощадно, безжалостно, хладнокровно. Не поленилась даже сбегать к мусорным бакам, хотя обычно мусором занимаюсь я.

Ну как же так?! Почему я не врываюсь в ее царство косметичек и босоножек и не отправляю в топку самые, на мой взгляд, отвратительные? Я как-то корректен в этом отношении, уважаю ее выбор, да и страх у меня имеется.

«Они у тебя все в дырках были. Это тряпки, а не футболки», – так аргументировала жена свои безрассудные действия. Ей не понять. Я же к этим футболкам душою прикипел! Они для меня как вторая кожа! Любой разрыв или порез – это боевая рана: каждую знаю и помню, где получил.