Эта смелая мечта до сих пор не реализована. Работа с ИК продолжалась более 30 лет, про автоматический вертолет давно забыли, но тракт вторичной обработки информации (ВОИ) включался во все новые гидроакустические станции. Обнаружением и обработкой собственно сигналов ВОИ не занималась.

Несмотря на мой неудачный доклад по «Звезде», где я излагал ее вариант на основе цифровой техники, для нее «пришло время». Алещенко всегда держал нос по ветру. Годом раньше убедил Бурау создать на основе отдела 16 отдел цифровой техники.

Флот и руководство 10‑го Главка были озабочены внедрением цифровой техники в гидроакустическую аппаратуру. В нашем ящике решили создать специальный цифровой отдел – переформатировав существующий 16‑й, которым руководил Оситнянко («один из первых», но не из лучших). Так как у меня были, видимо, наиболее интенсивные связи и с ВЦ и со «спецами» по вопросам цифровой обработки, то Алещенко попросил меня написать список возможных кандидатур руководителей отдела.

На следующий день я ему представил список, в котором фигурировал В. К. Божок как начальник отдела, мой недоброжелатель В. Г. Обуховский в качестве начальника комплексного сектора или группы, а также А. Н. Мирошников и С. П. Егунова как начальники секторов специальной аппаратуры и программирования.

После фамилии Обуховского стоял вопрос, а следующая строчка была пустая, без фамилии, но с вопросом. Был и еще один кандидат, сейчас не помню кто. Я надеялся, что Алещенко спросит, кого я имею в виду под знаком вопроса. Я бы, потупясь, сказал, что намекаю на себя, так как не чувствую себя особенно востребованным в отделе. «Дурень думкою багатіє».

Коля Якубов еще был в экспедиции, и посоветоваться было не с кем. О. М. вопросительными знаками не поинтересовался. 25 апреля 1975 был создан новый цифровой отдел под старым номером 16. К моему удивлению, все мои предложения были приняты.

Единственный, кто показал, что он знает о моих потугах ускорить развитие цифры в институте, был Виталий Константинович Божок. При первом же моем посещении его в новом кабинете, мне был устроен теплый прием. Нужно отдать должное Виталию. Он оборудовал новое, бывшее угловое помещение по – западному, можно сказать по – западенськи. Он, как и несколько других сотрудников ВЦ, был из Западной Украины и заканчивал Ужгородский университет. Виталий оборудовал кабинет нестандартной светлой мебелью. Кроме его большого рабочего стола и приставленного к нему небольшого стола для совещаний, в углу достаточно большой комнаты стоял журнальный столик и кресла.

К рабочему и журнальному столу вели широкие дорожки из светло – зеленой шерстяной ткани. На столике стояла ваза с цветами. На стенах висели виды Карпат. Виталий попросил, чтобы его не беспокоили, и пригласил меня к столику. Кажется, кофе он заварил сам, не беспокоя секретаршу. Тут же появилась бутылка коньяка, кажется «Тисса» и небольшие рюмки. Он сказал, что постарается оправдать доверие 13‑го отдела, но для его отдела потребуется еще какое – то время для становления, так что нам придется набраться терпения. Оказалось, что терпению набираться нужно не только нам, но и ему. Недели через две дорожки и журнальный столик с креслами исчезли. Как и свобода в принятии им решений.

При выдаче первого же задания возникли трудности. Обуховскому не нравилось все – от формы представления материала до параметров требуемой обработки. Моя попытка привлечь Галю Симонову к процессу выдачи задания и переговорам успехом не увенчались. Более того, она пожаловалась Геранину, что ее заставляют заниматься не ее делом