Кампус УПИ во Втузгородке предполагал ряд 4-х и 9-иэтажных общежитий, в каждом из которых проживали студенты того или иного факультета. Здания находились в шаговой доступности друг от друга. И вот однажды приглашен был Мастер в гости на «инжэк», то есть в общежитие, где селены были студенты инженерно-экономического факультета.

Уж времени случилось 3 часа, когда ночной этаж был оглашен нечеловечьим воплем Мастерюги, вдрызг пьяного и грязного притом. Все повскакали с коек в коридор: кто был в трусах, а кто – в чем мать рожала. Картина жуткая при этом предстояла, когда зигзагами движение верша, от стенки к стенке, двери все сшибая, шел Мастер… Красная струя из подбородка лилась, не стихая. И путь кривой свой кровью орошая, мольбу о помощи неистово вопя. Безмолвно кинулись на выручку друзья спасать беспомощного, пьяного терпилу. И, придавив к кровати что есть силы, наладились повязку учинять, чтоб лишней крови брату не терять…

Удобства в общежитии были на этаже, с одного конца коридора для девочек, с другого – для мальчиков. Объект «М» представлял из себя помещение, поделенное на две части, в одной из которых находились умывальники вдоль всей стены с мутными зеркалами над ними, старая чугунная ванна в углу и давно не мытое окно, а в другой – 4 унитаза, разделенных крашеными в убойный цвет фанерными перегородками. Одним из развлечений студентов, справлявших, извините, большую нужду, было вырезание из читаемых тут же газет и журналов разных заголовков, объявлений и т. д. и приклеивание их на перегородку. Вырезки несли смысловую нагрузку согласно происходящему на «толчке» процессу: «Выдадим на-гора квартальную норму!», «Окажем помощь голодающим народам Африки!» – и все в таком духе. Поэтому посещение заведения было не только оздоровительным, но и довольно увлекательным занятием.

Очнувшись поздним утром, в еще не до конца вернувшемся с «инжэка» сознании, побрел по стенке Мастер в туалет. Из рукомойника испив глоток водицы и, лишь собравшись с силами умыться, увидел в зеркале трагический портрет. И на вопрос резонный: «Че за бля?» – повязку с яростью сорвал чувак с себя. Привязанные к Мастеру надысь, присохшие бинты отодрались – и вновь напором, что намедни учинил, он рукомойник красным окропил!

Короче говоря, закончилась эта грустная история из жизни Андрюхи Ефремова наложением швов в травматологии и оставшимся на недобрую память шраме. Позже выяснилось (путем мучительных раздумий и выхода в поля), что перемещалось в ночи погостившее, как следует, Андрюхино тело в сторону родной «шестерки» через сквер. На ту беду, поперек пути следования какая-то сволочь вырыла траншею под теплотрассу. А для усиления каркаса, блядь такая, еще и навтыкала арматуры. Мостик через тот окоп для простых советских граждан был вполне «съедобный» – деревянный, с перилами и добротно сколоченный. Но не для Мастера! Навернувшись мимо моста в теплотрассу, он подбородком налетел на штырь. И не убился!!! А как выбрался наружу и добрался до становища – вопросы-загадки навсегда. Тайна, покрытая мраком ночного кошмара. Бр-р-р…

Не угадать было заранее, что группа МТ-515 лишь к моменту окончания института форму приобретет законченную, цельную, как полностью собранный паззл: каждый фрагмент займет на игровом поле свое собственное место, органично вписавшись. Процесс «собирания» шел безостановочно в течение всех пяти лет, начиная с 1-го курса, когда по факту зачисления в вуз собралась пестрая компания, которой предстояло пройти «притирку», «обкатку», «шлифовку» и прочую «обработку давлением» в новом коллективе. По ходу складывания общей картины потери оказались неизбежны. Как говорится, не все дожили до рассвета. Но имена свои фрагменты те вписали в историю группы на добрую память, т.к. личностями оказались запоминающимися. Вот некоторые из них: