В один дождливый день офицер пограничных войск Митрич подобрал на улице брошенного, обессиленного щенка, как потом оказалось породистого. Он был в таком состоянии, что не мог ни бегать, ни есть. Видно, бывшие хозяева просто выбросили умирающее животное, чтобы не обременять себя хлопотами. Шерсть грязными комьями свисала по бокам. Больные глаза были чуть приоткрыты. Дыхание было частым, при этом щенок чуть-чуть поскуливал.

Митрич помыл бедное животное, обернул его в тёпле полотенце и начал отпаивать молоком из бутылочки, потом возил к ветеринару. Нужные советы и лекарства помогли, и пёс ожил. Он был послушным и неприхотливым. Ел то, что давал хозяин. Дома не гадил, ждал хозяина со службы. Потом вместе шли гулять. Привязанность к хозяину была такой, что уезжая в командировку и оставляя собаку на несколько дней сослуживцам, обнаруживалось, что всё это время пёс ничего не ел, а сидел и ждал, когда откроется дверь и за ним придёт его спаситель, его самый лучший друг Митрич…

Потом были месяцы тренировки, обученная собака поступила на службу. Легко находила взрывчатку и наркотики, приносила пользу государству.

Развод

Только в этом году дважды мою семью пытались развести мошенники. Причём они не боятся ни бога, ни кары. У них нет ни совести, ни простого сострадания. Так однажды иду с работы, по дороге решил зайти к маме, а ей в этот момент по сотовому телефону звонят и начинают своё психологическое давление: «Ваш сын сбил ребёнка, который погиб на месте. Сейчас он находится в следственном комитете. Если вы не хотите проблем своему чаду срочно переведите деньги на такой номер…»

Мама смотрит на меня и ничего не может понять. Начинает спрашивать, а как зовут сына, в каком городе он живёт… В трубке возникает момент неловкого молчания, а потом не выдерживают нервы мамы, и она начинает ругать мошенников…

Примерно такая же история произошла с одной моей знакомой, живущей в столице нашей страны. Аня с дрожью в голосе и с блестящими глазами рассказывала о событиях, произошедших с ней и её сыном однажды ночью…

«Врагу не пожелаю пережить то, что пережила сама минувшей ночью…

Вчера вечером Ваня, мой сын, отпросился ночевать к другу в Фили. Я не хотела отпускать, приводила доводы, он свои, долго пререкались, но Иван меня уломал, мол, праздник, салют, что за глупые тревоги?! В час ночи, когда мы уже давно и крепко спали, раздался звонок настольного телефона. В трубке Ванин голос, захлебывающийся от рыданий.

– Мама, я в полиции, я сбил женщину, мы с другом выпили пива, я попросил пустить меня за руль. Меня арестовали. Вытащи меня отсюда! Спаси, мама!

Дальше трубку берет мужик и начинает мне рассказывать, что сын мой арестован. Но дело пока не заведено. И еще можно договориться. На мой вопрос, где находится участок, упорно не отвечает:

– Вас все равно не пустят.

– Что значит не пустят?! Мой сын несовершеннолетний! Я имею право быть с ним, – пытаюсь прояснить какие-то элементарные вещи, а он бубнит одно и то же:

– Давайте договариваться, ваш сын сбил женщину, она в тяжелом состоянии.

Через три фразы выясняется, что женщина умерла.

– Как умерла?! – восклицаю. – Только что вы сказали, что она в реанимации.

– Ой, – спохватывается. – Только что мой коллега сообщил, что все-таки умерла.

В этот момент я окончательно поняла, что это разводка. И когда он потребовал с меня полмиллиона рублей, убедилась в этом окончательно.

Одно меня смущало: Ванин голос!!! Я его никогда не спутаю ни с чьим другим, эти интонации, этот тембр. И осознаю, что дело, возможно, еще хуже, чем кажется (если не считать того, что некая мифическая женщина жива, здорова и никем не сбита): парня похитили и таким вот иезуитским способом требуют выкуп. Мужик на том конце провода не унимался. Говорил, что хотел договориться по-хорошему, но теперь передает дело следователю. И сын мой пойдет под суд, а потом в колонию и на поселение. В итоге кинул трубку…