Через пять минут третий штурман сообщил, что из-за сплошных помех они не наблюдают катер Кондаурова. Дальше трубку радиотелефона взял капитан.

– Так, Игорёша, не суетись. Мы застопорили ход. Погасили инерцию. Сейчас мы дадим гудок. Вот и ориентируйся на него.

Действительно, из тумана раздался мощный продолжительный рёв туманного гудка «Генералова». Направление, откуда он прозвучал, было понятно. Игорь с облегчением перевёл дыхание.

– Давай, запускай – скомандовал он третьему механику.

«Чихнув» пару раз и испустив шлейф чёрного дыма, движок весело завёлся и, чихнув ещё раз, …неожиданно замолчал.

– Что? Что такое? – механик, не отвечая на вопрос штурмана, поднял кожух двигателя и зарылся с головой в его внутренностях. Копошился он там несколько минут, потом повернул голову к Игорю, растерянно произнёс:

– Игорь, сам не понимаю, …ща будем смотреть пристальней.

Подавив готовые вырваться матерные слова, Кондауров, беря пример с капитана, тоже, поначалу спокойным голосом произнёс

– Миша, успокойся, … не суетись под клиентом, как говорила тётя Циля из Одессы. Давай спокойно, без суеты – но тут его терпение закончилось – …запускай, бл@ть! Заводи эту… чёртову гравицапу (фильм «Кин-дза-дза» был одним из любимых фильмов моряков «Генералова»).

О случившемся он сообщил на судно

– Хорошо, – раздался голос капитана, – давай по-другому. Туман висит низко над водой. Поэтому, дай красную ракету, мы её увидим и подойдём к вам сами.

– Чуть помедлив, Игорь смущённо передал на судно – Дмитрий Борисович, блин, нечем ракету дать. … Нету у нас пиротехники, … не взяли, сука. Торопились так.

В эфире повисло тягостное молчание. Кондауров ясно представлял себе, что сейчас говорит на мостике капитан, какими эпитетами награждает второго и старпома, если тот рядом с ним, не дай бог, на мостике.

– Так, ладно, – раздался через минуту всё также спокойный голос капитана. – вы там не суетитесь, спокойней. Главное, не пугайтесь. Пытайтесь разобраться и запуститься. Если получится, мы опять погудим. Мы тоже легли в дрейф.

Катер мерно качался на воде Тихого океана. Туман словно вата обложил моряков со всех сторон. Он был настолько плотным, что в пяти метрах ничего не было видно. Свежий ветерок, который они почувствовали было у борта дальневосточника при отходе, окончательно стих. Силуэт матроса на носу катера (весь катер 4,5 метра в длину) выглядел размытым. Механик молча продолжал ковыряться в двигателе, пытаясь выяснить причину неисправности.

– Дааа, Василич, зря мы им всю водку отдали. Ща по глотку бы не помешало, … для успокоения нервов. Надо было одну заныкать. Ведь была же в голове такая мысль. – Прокомментировал ситуацию матрос.

А положение моряков было по настоящему тревожным. Туманы в этих широтах тоже были не редкость. Порой, они могли висеть над водой днями, а то и неделями.

Три часа продолжалось вынужденное безделье Кондаурова и матроса. Один механик, бормоча себе что-то под нос, ковырялся в движке катера. Моряки изрядно продрогли на сыром морском воздухе, за исключением механика, занятого работой. Это при полном безветрии над океаном. Одежда стала противно влажной, волглой и никак не спасала от холода. Как ни кутались, не обжимали они сами себя руками, это не помогало. Всё равно было холодно. Изредка Кондауров обменивался информацией с мостиком «Генералова». Он поинтересовался, что с «Н ……». С моста ответили, что тот продолжает лежать в дрейфе неподалёку от них. На связь не выходит.

– Похоже, Игорь, ты вывел их из строя своим «презентом» – прокомментировал с мостика ситуацию третий штурман.