За ремешки креплений взяли в каждую руку по лыже. Полезли наверх. Десять минут ходу, и ребята на перевале. На западе всё белым бело. На первый взгляд показалось, что на Найбе снега больше, чем на Корице. Всего-навсего в верховьях Найбы ельника мало. Лесорубы в этом случае не виноваты. Верха Найбы труднодоступны, потому что леса мало. А был бы лес – и верха Найбы сделали бы лёгкодоступными для автомобиля марки «Жигули».

Хребет Шренка – отрог Камышового центрального хребта острова. Протяженность Шренка – километров восемьдесят. Основное направление хребта – южное. Хребет постепенно забирает на восток, давая дорогу растущей реке Найбе. Шренка с восточной стороны питает реку Корицу. С западной стороны подпитывает реку Найбу. С западной стороны хребет круче, ключи небольшие, довольно короткие в сравнении с ключами на восточной стороне хребта. Основные воды Найба получает с Камышового хребта. Внизу Найбе достаются воды Сусунайского хребта. Найба – самая крупная река юга Сахалина.

На Шренка самая высокая точка – гора Рудановского. Немного недотягивает до тысячника, какие-то метры. Серьезная вершина для восхождения. Тропы отсутствуют, крутые склоны. Два туриста уже успели побывать на горе Рудановского. В данное время гора от ребят километрах в пяти северней. С геодезической точки, на которой находятся, горы не видно: они в глубокой седловине.

Растительность на хребтах юга острова одинакова везде. Снег и берёзы. – Шутка! Первое место занимают кедровый стланик и бамбук. Из деревьев преобладает каменная берёза, растёт ель, пихта – три породы деревьев, которые растут на самих хребтах. Много ягодников черничника, встречаются брусничники. Пока что – шутка! В действительности на хребтах кроме снега и берез ничего не увидишь, никого не встретишь.

На хребте ветер чуть с ног не сносит, несмотря на то, что находятся в глубокой седловине. Ветер юго-западный, как раз в седловину дует, что в трубу. Туристы насквозь мокрые от пота. – Надо срочно падать в Найбу: продует, и не помогут надетые на перевале куртки. Сначала свалятся в ключ Тигрёнок, он на Найбу выведет.

На западе склон круче, чем с восточной стороны. Зачем лыжи в руках тащить? Пусть сами едут, решил Тимоха, запустил свои дрова вниз. Лыжи за секунду слетели со склона, промчались по распадку, скрылись за левым поворотом.

Дровишки уехали. Далеко ли?..

– Тимоха, ты что творишь? Поломаются лыжи, что делать будишь? Всё, смерть! Где мы находимся?

Парниша с удивлением посмотрел на товарища. Странно, однако, спрашивает: «Где мы находимся?». Неужели опять погнал? Как в том году по осени на Камышовом хребте в верховьях реки Лазовой. В этот раз-то с чего гнать? Медведи пока что делают баиньки. А может, где-то мелькнул снежный человек?.. Нет, Гоша всегда такой осторожный, продуманный, как ему кажется.

– Слушай, Гоша, эти лыжи под трактор гусеничный бросай – ничего с ними не случится. А вот трактор может разуться, – сказал Тимоха и побежал вниз.

Напарник спускается следом, свои дрова держит в руках. Его осторожность, граничащая с идиотизмом, парнишу из себя выводит. Как ляпнет что-нибудь на полном серьёзе – хоть стой, хоть падай! Пёс с ним, пусть тащит свои дрова…

Ушёл за поворот – лыж не видать. Спустился ниже, повернул направо. Одну дровину нашёл, вторая дровина вписалась в третий поворот, проскочила. Далеко, однако, лыжи уехали. Хорошо, что снег держит. Иначе бы Гоша позлорадствовал, попытался бы прочесть поучительную нотацию о технике безопасности в тайге.

Склоны распадка по обе стороны чистые, да хоть были бы скалы или большие открытые камни – лыжи бы ударились о препятствие и отскочили без серьёзных повреждений. Такие лыжи можно поломать только топором. При этом изрядно вспотев.