Тимоха, хотел было по дороге пойти да потом за горой Маяк выйти на Сахалинский залив. Виктор сказал, что по отливу легко пройдет краем залива. Так, мол, быстрей будет, короче путь до озера Музьмы. Да, до озера Музьмы, а точней до нежилой деревни Музьма есть дорога. Но она делает петлю огромную. По краю залива Помрь быстрей и на много короче путь. Но также есть и старая дорога на устье речки Мать. Таежник будет обедать на устье речки Мать.

А по дороге он бы сэкономил минимум часа полтора. Его конечная точка не озера Музьма в которое Виктор уперся. Дурак, что послушал молодого, полного дилетанта в туризме. А что было в детстве, это не считается, к тому же ходили под руководством взрослых. Тимоха и в детстве один лазил, он не признавал не каких инструкторов и учился на своих личных ошибках.

Ладно, не чего страшного, прогуляется по северному краю залива Помрь. Идет отлив, вода на глазах отступает. Нужно еще обождать, Придется много идти водой, лишь бы в болотину не угодить.

Может костерок сделать, да чая нормального попить, с термоса это не чай. Сыро за дровами лезть, роса обильная. Нужно посох сделать. Подрост рядом, долго выбирал относительно ровное деревцо. Посох получился не фонтан, хреновый посох, пока лучше взять негде.

Прошел по воде метров, наверное, сто пятьдесят, глубина ниже колена. Здесь устье речки, точней ручья. Дальше, где водой, где по траве берегом. Местами попадаются топкие участки. Вязнешь по щиколотку и выше.

Казалось бы все, вышел на сухое высокое место. Нет не всё, устье речки Музьма, она течет с одноименного озера. В данном месте ширина водной преграды метров за двести. А какая будет глубина? Как не хочется идти по траве на север и обходить озеро Музьма, оно примерно в трёх километрах северней. Весь этот путь можно было пройти по дороге.

Оставил рюкзак на поле где полно крупной ягоды костяники. Ягода, наверное, в раз в десять крупней таёжной костяники. Огромная костяника и много, красиво смотрится.

Пошел по воде, на низеньком отроге отделяющим залив Помрь, от Сахалинского залива. Видно старую колею, там какая не какая, а дорога. Глубина стабильная, покалено, к середине стало глубже. До берега не дошёл метров пятьдесят. Водная, широченная преграда переходима. А с виду – без лодки и соваться не стоит, слишком много воды!

Вернулся за рюкзаком, перебрался, скажем, на правый берег протоки. Прошёл по траве, обходя глубокие лужи. Выбрался на старую, неезженую колею, идущею с севера на юг. Полтора часа выбирался с северо-восточного угла залива Помрь.

Сразу стало идти тяжело, потому, что по обочинам колеи полно гонобобеля. Разновидность черники, гонобобель мелкий, сладкий и нежный, им не натираешь полость рта, как допустим голубицей. Кусты ягоды низенькие, приходится сильно нагибаться с тяжёлым рюкзаком!

Колея вывела на песчаную езженную дорогу. И не только езженную, но и хоженую дорогу. Медведь здесь ходит, большой, однако медведь, много свежего следа, особенно хорошо видно на обочинах, на глине. Между пятаками стланика есть спелая брусника. Это не хороший медведь, судя по большому следу, он больной и старый зверь. У всех нормальных косолапых в данное время рыбный месяц!

На севере стали видны постройки. Заброшенная деревня Музьма. Все заброшено и везде. Озеро так и не увидел. Впереди подъём, а в данном месте отличный проход, выход на прибрежную полосу. Вот и выбрался на Сахалинский залив. Курс на север.

Дошёл до рыбаков любителей, те у которых лицензии на вылов горбуши с моря. Лодки на прицепах. Около часа сними беседы вел, чай пил. Замерз немного, свежий ветер.