Мама пробовала отпроситься у председателя, чтобы тот отпустил её хотя бы с подвозкой к сыну. А тот за своё: никуда, говорит, не поедешь – не пропадёт твой сынок. Мама тогда без спроса, она телятницей была, оставила за себя замену, и приехала с подвозкой. Приехала в лагерь близ делянки, а там работники все уже в избе, ужин варят, а Лёни среди них нет. Мама тогда ещё пуще заревела: «да где у меня Лёня-то?» Те, кто с ним работал, смеются: «В лесу он, застрял, наверное, вот и не едет».

Мама снова реветь. «Да не реви – не реви! Он ещё в лесу работает – прямо поедешь, и на сына своего выедешь». Мать едет, и душа у неё перевернулась. Ну а Лёня работает и работает, он же не знал, что мать так переживает. И увидел, как она ему навстречу бежит, обняла и от радости заплакала.

Лёня: «Мама, так ты чего плачешь-то? Я же план тут перевыполняю, посмотри, у меня Орлик как печка. Я его кормлю хорошо, и план перевыполняю, глядишь, тебе ещё зерна на кур останется».

Приехала мать домой радёшенька, встала на колени, молится: «Бог-батюшка, чего это такое-то: сын – план перевыполняет, всё у него хорошо, Шура работает, так хоть бы и отец с фронта пришёл!».

Шли ведь тогда многие, несмотря на то, что по ним уже и похоронки приносили, а мужчины всё равно живыми возвращались. И у нас мать всё время ждала мужа, надежду никогда не оставляла, уже когда и дети все большие стали да женатые. И всегда, если какой-то праздник был, собирались вместе, и мама говорила: «Чтобы отец сейчас зашёл!». А отец, когда живой ещё был, в такие веселья на гармошке любил играть, а мама ему подпевала хорошо, отец на фронт так с гармошкой и ушёл, чтобы мать глядя на гармошку по нему пуще не горевала.

– А бывали в твоей жизни какие-нибудь мистические случаи, или например, вдруг ты поняла, что без ангела хранителя не обошлось?

– Слушай ка, тогда ведь Бога не признавали, не верили в него. Так и церкви не было. Вот мама всё и грешит, что именно это неверие отца убило. Так бы может и живым с фронта вернулся.

Когда Сергей Возжаев председателем сельсовета был, ему от вышестоящего начальства поступил приказ: в селе Низево, что в десяти километрах от наших деревень располагалось, где речка текла и на возвышении в сосновом бору церковь стояла рядом с кладбищем, нужно было с той церкви кресты скинуть. Но никто не осмеливался покушаться на церковь. В глубине души ведь каждый понимал, что это кощунство. А приказ нужно было выполнять, и тогда Сергей Возжаев сам полез, сбрасывать кресты с церкви села Низево…

– Ну а были ли такие ситуации, в которых ты почувствовала, что помогли высшие силы?

– Вот когда ходила я в положении, вынашивая, кстати, твоего отца, то очень хотела, чтобы мальчик родился, но сама ещё не знала, кто будет. Загадала себе: «Если есть Бог на белом свете, пусть сын родится». И муж мой это же загадал. В душе ведь всё равно верили. Ну и вот родился у нас сын.

И так мы его оберегали: чуть только приболеет, то Миша, муж мой, сразу выговаривал: «Только если что случится, так ведь я тебя так и разорву!» А я-то чем виновата. Однако сильно тогда у нас ребята не болели, лишь немного простужались. И лечения все простые были: ноги в тазике погреть, или баню истопить, компресс натереть тройным одеколоном, банки поставить. И кроме простуд нас тогда ничего не волновало…

Сестра у меня работала учётчицей – это по-нынешнему вроде бухгалтера, при отце председателе. Однажды летом сестра забежала домой на обед, а мама ей и кричит: «Шур, поди-ка позови бабушку, пускай она в баню придёт»