В то время им был отставной, маленького чина офицер Дробылевский. – Прим. В. Д. Зёрнова.

Я носил их до 1921/22 года. Но уже в Москве пришлось их продать, так как профессор Елпатьевский, приславший мне во время моего ректорства в Саратове воз сена, которое он заготавливал хозяйственным способом для университетских лошадей и рабочих волов, позже через своего сына неожиданно потребовал немедленно уплатить за него ему лично. Денег под руками не было. И вот, не желая задерживать уплату, я и продал запонки. – Прим. В. Д. Зёрнова.

Я знал её портрет, висевший в ермоловском доме и уничтоженный при его разграблении во время революции 1917 года. – Прим. В. Д. Зёрнова.

В те времена даже в Париже голых на сцену не выпускали. Теперь, вероятно, девицы были бы без всякого трико. – Прим. В. Д. Зёрнова.

Гранит (или базальт) для саркофага был прислан императором Николаем I. – Прим. В. Д. Зёрнова.

Иловатка – приток реки Вятки, в устье которой и зимовала флотилия. – Прим. В. Д. Зёрнова.

Его носили все окончившие университет: он представлял собою белый эмалевый ромб, на котором помещался синий мальтийский крест, увенчанный сверху государственным гербом. – Прим. В. Д. Зёрнова.

Он имел текстильную фабрику недалеко от Москвы, впоследствии мы были там к него в гостях, конечно, он угощал гостей по-московски. – Прим. В. Д. Зёрнова.

В просторечии – Второй Спас, или яблочный; после обедни 6 августа обычно освящают яблоки и только что собранный хлеб. – Прим. В. Д. Зёрнова.

Русское правительство держало в Средиземном море особую эскадру, состоявшую из флагманского броненосца «Св. Николай» и нескольких более мелких военных кораблей; она в это время стояла в бухте Фалерон. – Прим. В. Д. Зёрнова.

У меня целая связка писем, которыми мы обменивались впоследствии с родителями и с Катёнушкой, когда случалось, что я один оставался в Саратове. Но те первые письма у меня лежали отдельно, хотя содержание их было самое обыкновенное. Не знаю, где эти письма? – Прим. В. Д. Зёрнова.

Письмо Н. Е. Осокина Е. В. Зёрновой от 16 октября 1946 г. // Личный архив В. Д. Зёрнова, входящий в состав Коллекции документов по истории Саратовского университета В. А. Соломонова (Саратов) (далее – Коллекция В. А. Соломонова).

Письмо Н. Е. Машковцева В. Д. Зёрнову от 19 августа 1946 г. // Коллекция В. А. Соломонова.

Цит. по: Ректоры Московского университета (Биографический словарь) / Сост. В. В. Ремарчук. – Справ. – информ. сер. «Московский университет на пороге третьего тысячелетия». М., 1996. Вып. 11. С. 117.

Цит. по: Ректоры Московского университета… С. 117.

Любимов Н. А. Речь на торжественном заседании Совета Императорского Московского университета, посвящённая памяти профессора Н. Е. Зёрнова. 12 января 1864 г. // Коллекция В. А. Соломонова.

Любимов Н. А. Речь на торжественном заседании Совета Императорского Московского университета, посвящённая памяти профессора Н. Е. Зёрнова. 12 января 1864 г. // Коллекция В. А. Соломонова.

Любимов Н. А. Речь на торжественном заседании Совета Императорского Московского университета, посвящённая памяти профессора Н. Е. Зёрнова. 12 января 1864 г. // Коллекция В. А. Соломонова.

Копия протокола заседания Московского Дворянского Депутатского Собрания, состоявшегося 13 июня 1852 г., о внесении Е. П. Машковцева с женою и детьми в Дворянскую родословную Книгу Московской губернии // Коллекция В. А. Соломонова.

См.: Летопись жизни и творчества А. И. Герцена. 1812–1850. М., 1974. С. 59, 64, 78.

См.: Зёрнов В. Д. Учитель и друг // Тр. ИИЕТ. Т. 28: Ист. физ. – матем. наук. М., 1959. С. 111.

Письмо Н. П. Кастерина П. Н. Лебедеву от 22 ноября 1901 г. // Научная переписка П. Н. Лебедева. (Научное наследство; Т. 15). М., 1990. С. 190.

Письмо П. Н. Лебедева Н. П. Кастерину от 14/2, XII [описка; надо – 14 января] 1901 г. // Научная переписка П. Н. Лебедева. (Научное наследство; Т. 15). М., 1990. С. 193.

Письмо В. Д. Зёрнова Е. В. Власовой от 16 июня 1905 г. // Коллекция В. А. Соломонова.

Зёрнов В. Д. Записки русского интеллигента // Волга. 1993. № 8. С. 138–139.

Труды Общества любителей естествознания. Т. XII. Вып. II (Известия Императорского Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Т. CVII. Вып. II). М., 1904. С. 41, 42.

Коллекция В. А. Соломонова.

См.: Dvorak V. Bemerkung zu der Arbeit von W. Zernov: Über absolute Messungen der Schallinensität // Annalen der Physik. 1907. B. 22. P. 606–608.

Отзыв члена-корреспондента АН СССР Н. Н. Андреева о научных работах профессора В. Д. Зёрнова от 6 декабря 1937 г. // Коллекция В. А. Соломонова.

Письмо А. К. Тимирязева М. В. Зёрновой от 3 октября 1946 г. // Коллекция В. А. Соломонова.

Зёрнов В. Д. Записки… // Волга. 1993. № 8. С. 127.

Подробнее см.: Зёрнов В. Д. Записки… // Волга. 1993. № 10. С. 109–120.

Письмо П. Н. Лебедева П. И. Митрофанову от 25 октября 1908 г. // Научная переписка П. Н. Лебедева…. С. 286–287.

Письмо П. Н. Лебедева П. И. Митрофанову от 25 октября 1908 г. // Научная переписка П. Н. Лебедева…. С. 287.

Подробнее см.: Соломонов В. А. Императорский Николаевский Саратовский Университет: История открытия и становления (1909–1917). Саратов, 1999. С. 21–42.

Письмо П. Н. Лебедева Н. Н. Шиллеру от? мая 1909 г. // Научная переписка П. Н. Лебедева…. С. 292–293.

Письмо В. Д. Зёрнова Е. В. Зёрновой от 30 апреля 1911 г. // Коллекция В. А. Соломонова.

Письмо В. Д. Зёрнова Е. В. Зёрновой от 17 июня 1914 г. // Коллекция В. А. Соломонова.

Речь не установленного лица на траурной панихиде по случаю смерти В. Д. Зёрнова. 3 октября 1946 г. // Коллекция В. А. Соломонова.

Зёрнов В. Д. Записки… // Волга. 1994. № 3–4. С. 125.

Справка Управления КГБ СССР по Саратовской области от 9 октября 1990 г. № 4 // Коллекция В. А. Соломонова.

Справка Управления КГБ СССР по Саратовской области от 9 октября 1990 г. № 4 // Коллекция В. А. Соломонова.

Зёрнов В. Д. Записки… // Волга. 1994. № 5–6. С. 122.

A Russia Civil War Diary. Alexis Babine in Saratov. 1917–1922; Ed. by D. Raleigh. Duke University Press. Durham and London, 1988. P. 180.

Справка Управления КГБ СССР… от 9 октября 1990 г.

Зёрнов В. Д. Записки… // Волга. 1994. № 5–6. С. 126–127.

Письмо С. Н. Чернова С. Ф. Платонову от 11 марта 1926 г. // Чернов С. Н. Павел Пестель: Избранные статьи по истории декабризма / Сост., вступ. статья и комментарии Т. В. Андреевой, В. С. Парсамова. Отв. ред. А. Н. Цамутали. СПб., 2004. С. 259.

Зёрнов В. Д. Записки… // Волга. 1994. № 5–6. С. 130.

Коллекция В. А. Соломонова.

Письмо не установленного лица В. Д. Зёрнову от? сентября 1936 г. // Коллекция В. А. Соломонова.

Зёрнов В. Д. Записки… // Волга. 1994. № 7. С. 136.

См.: Зёрнов В. Д. Табличный и механический гармонический анализ (Таблицы Ципперера и гармонический анализатор О. Мадера) // Труды МИИТ. 1926. № 2. С. 5–16.

См.: Зёрнов В. Д. Табличный и механический гармонический анализ (Таблицы Ципперера и гармонический анализатор О. Мадера) // Труды МИИТ. 1926. № 2. С. 15–16.

См.: Зёрнов В. Д. Табличный и механический гармонический анализ (Таблицы Ципперера и гармонический анализатор О. Мадера) // Труды МИИТ. 1926. № 2. С. 11, 16.

См.: Зёрнов В. Д., Брянцев П. А. К вопросу о звукопроводимости строительных материалов // Труды МИИТ. 1929. № 10. С. 265–272; Они же. Определение теплопроводности некоторых строительных материалов // Там же. С. 279–285.

Девильковский [М. А.], Рытов [С. М.]. Рецензия на учебник физики профессора В. Д. Зёрнова. Машинопись. Л. 1, 13 // Коллекция В. А. Соломонова.

Ответы тов. Зёрнова на замечания, данные в рецензии т. т. Девильковского и Рытова. Машинопись. Л. 13 // Коллекция В. А. Соломонова.

Цит. по: Андреев А. В. Физики не шутят. Страницы социальной истории Научно-исследовательского института физики при МГУ (1922–1954). М., 2000. С. 36.

В настоящее время личный архив В. Д. Зёрнова входит в состав частной Коллекции документов по истории Саратовского университета В. А. Соломонова (Саратов), открытой и доступной для любого серьезного исследователя.

Зёрнов В. Д. Воспоминания. Рукопись. Тетрадь 1 // Коллекция В. А. Соломонова.

См.: Зёрнов В. Д. Записки… // Волга. 1993. № 7–11; 1994. № 2–7.

Герцен А. И. Собр. соч. В 30-ти томах. М., 1956. Т. VIII. С. 405.

Зёрнов В. Д. Записки… // Волга. 1993. № 7. С. 119.

Герцен А. И. Собр. соч. М., 1956. Т. VIII. С. 290.

Данный раздел составлен публикатором, объединившим в одно целое два авторских обращения к пятилетнему внуку, помещённых в начальной и заключительной частях 1-й тетради рукописи.

Отец Д. Н. Зёрнова – профессор Николай Ефимович Зёрнов (1804–1862), читавший курс чистой математики в Московском университете с 1835 года по 1862 год, по свидетельству специалистов, «внимательно следил за новейшими достижениями науки и использовал их в своих лекциях, которые находились на уровне передовой науки того времени. Написанный им в 1842 г. курс математического анализа считался лучшим курсом. […] Как преподаватель Зёрнов пользовался большим и заслуженным авторитетом у студентов. Следует отметить, что Зёрнов был одним из немногих профессоров университета, выступавших за допуск в университет женщин» (История Московского университета. В 2 т. Т. 1. М., 1955. С. 123).

Столь же высоких и почётных вершин в стенах Московского университета достигла научно-педагогическая деятельность и Д. Н. Зёрнова. Характеризуя эту грань его личности, П. И. Карузин свидетельствовал: «Эрудиция, дар слова, красивая образная речь, прекрасная дикция и художественные способности при широком понимании задач преподавания делали изложение Д[митрия] Н[иколаевича] живым и интересным; чтение лекций обычно сопровождалось прекрасно набрасываемыми схемами и рисунками и демонстрацией большого количества музейных и свежих препаратов» (Карузин П. И. [Краткий очерк научно-организаторской и педагогической деятельности Д. Н. Зёрнова]. М., 20 августа 1917 года. Машинопись. Л. 4 // Личный архив В. Д. Зёрнова, входящий в состав Коллекции документов по истории Саратовского университета В. А. Соломонова (Саратов) [далее – Коллекция В. А. Соломонова]).

Трёхтомный труд Д. Н. Зёрнова «Руководство описательной анатомии человека» (М., 1890–1892), выдержавший в общей сложности 13 переизданий.

«Обыкновенно, – замечал в связи с этим П. И. Карузин, – профессора теоретических предметов занимались медицинской практикой, занятия которой были возможны благодаря малой дифференцировке и небольшому объёму курсов». Что же касается Д. Н. Зёрнова, то в начале своей научно-педагогической карьеры он, «несмотря на скромное доцентское жалование (1200 р.), не желая отвлекаться от своей работы в Университете, совершенно отказывается от врачебно-практической деятельности, не берёт на себя никаких дел вне Университета, все свои силы и способности отдаёт на выработку курса и улучшение для преподавания на самых широких основаниях» (Карузин П. И. Указ. соч. Л. 3, Зоб.).

«Факультетское обещание» – врачебная клятва, в которой говорилось: «Принимая с глубокою признательностью, даруемые мне наукою права доктора медицины и постигая всю важность обязанностей, возлагаемых на меня сим званием, даю обещание в течение всей моей жизни ничем не помрачать чести сословия, в которое ныне вступаю. Обещаюсь во всякое время помогать, по лучшему моему разумению, прибегающим к моему пособию страждущих, свято хранить вверяемые мне семейные тайны и не употреблять во зло оказываемого мне доверия. Обещаю продолжать изучать врачебную науку и способствовать всеми своими силами её процветанию, сообщая учёному свету всё, что открою. Обещаю не заниматься приготовлением и продажею тайных средств. Обещаю быть справедливым к своим сотоварищам – врачам и не оскорблять их личности; однако же, если бы того требовала польза больного, говорить правду прямо и без лицемерия. В важных случаях обещаю прибегать к советам врачей, более меня сведущих и опытных; когда же сам буду призван на совещание – буду по совести отдавать справедливость их заслугам и стараниям» (ГАСО, ф. 393, оп. 1, д. 340, л. 104).

Зоологический музей Московского университета основан в 1791 году как Кабинет натуральной истории; открылся для посетителей в 1805 году; в 1896–1902 годах по проекту архитектора К. М. Быковского было построено современное здание музея.

Слово имеет семь значений; в данном случае – пункт, место (фр.).

Имеется в виду коронация на российский престол Николая II, проходившая в Москве 14 мая 1896 года.

Так дети ласково называли Настасью Александровну Пудину (1855–1928), прослужившую в доме Зёрновых пятьдесят лет.

О пристрастии отца к сочетанию умственного и физического труда, В. Д. Зёрнов в одной из своих неопубликованных статей вспоминал так: «Всё свободное время в деревне, если не было спешных корректур постоянно переиздававшегося учебника, отец проводил в саду, то вскапывая новые грядки под клубнику, то выпиливая сушь, то подрезая дички у яблонь, то опрыскивая или обмазывая их. У него собралась хорошая библиотека по цветоводству, плодоводству и пчеловодству. Если работы в саду не было, отец работал в своей мастерской, строя немудрую мебель или какие-нибудь приспособления нужные в саду или в домашнем хозяйстве» (Зёрнов В. Д. Профессор Дмитрий Николаевич Зёрнов. Рукопись. // Коллекции В. А. Соломонова Л. 11).

Берейтор – специалист, обучающий верховой езде.

Головкины – старинный дворянский и графский род. Наиболее известными представителями его являются: Гавриил Иванович Головкин (1660–1734), канцлер и сенатор, приближённый и доверенное лицо Петра I, возведенный в 1707 году в графы Римской империи и утверждённый в этом звании в 1709 году, начав собою тем самым первый на Руси графский род. И три его сына: Иван Гаврилович (1687–1734), посланник в Голландии и сенатор; Александр Гаврилович (1688–1760), посланник в Берлине, Париже и Голландии и сенатор; Михаил Гаврилович (1699–1754), главный директор монетной канцеляри (в Москве) и канцелярии монетного управления.

Сочельник (сочевник) – канун дня Рождества Христова.

Имеется в виду Торговый дом «Юлиус-Генрих Циммерман» в Москве (Кузнецкий мост, дом Захарьина).

Речь идёт о директоре Департамента общих дел Министерства народного просвещения Василии Александровиче Рахманове (1851—после 1914).

Екатерина Егоровна Машковцева (1846–1892), тётя В. Д. Зёрнова по материнской линии.

В Новосибирске семья Зёрновых, эвакуированная вместе с другими сотрудниками Московского института инженеров железнодорожного транспорта, находилась с 1941 по 1942 год.

«Ах, такой маленький!» (нем.).

«Поповка» – тип русского броненосца круглой формы, проектированного и построенного по идее и под руководством адмирала Андрея Александровича Попова (1821–1898).

В истории русского военного судостроения А. А. Попов занимает видное место как один из сотрудников великого князя Константина Николаевича в создании броненосного и крейсерского флота. Активное участие в нём он начал принимать с 1856 года в качестве совещательного члена кораблестроительного комитета, а с 1870 года – в качестве члена кораблестроительного отделения морского технического комитета. «Под его руководством построены: броненосец „Пётр Великий“, поповки „Новгород“ и „Вице-адмирал Попов“, императорская яхта „Ливадия“ и несколько клиперов смешанной системы и корветов с бортовой бронёй. Обладая непреклонной волей, Попов в своих идеях доходил до увлечения, стоившего России довольно дорого, именно – к постройке поповок, которые в основе своей имели, несомненно, правильную мысль, но неудачные лишь из-за того, что эта мысль была осуществлена в самом крайнем пределе.[…] Более удачными оказались другие суда, менее отступавшие от общепринятой конструкции: проектированный по его идее башенно-брустверный броненосец „Пётр Великий“, бывший в своё время (1878) одним из наиболее сильных военных судов; клипера смешанной системы, осуществившие идею небольшого крейсера для дальнего плавания; корветы „Генерал-адмирал“ и „Герцог Эдинбургский“, представлявшие собой бронированные рангоутные крейсера» (РБС: В 20 т. Т. 12. М., 2001. С. 263–264).

Аршаулов Вадим Павлович (1858 или 1859–1942), инженер-техник, инженер-механик, изобретатель, автор ряда усовершенствований дизельных двигателей. Профессор Политехнического института. В 1906–1912 гг. преподавал проектирование судовых механизмов в С.-Петербургском технологическом институте, в 1912–1916 гг. – в Институте путей сообщения имени Александра I. Входил в Высочайше учреждённый Особый комитет по усилению военного флота на добровольные пожертвования, один из председателей Общества пароходства по Волге и Каспийскому морю «Кавказ и Меркурий». В 1906–1916 гг. член правления бельгийского акционерного общества «Русский провиданс»; Общества технологов. Член советов: строительного общества «Гриффитс и К°», французского общества «Сумских машиностроительных заводов», член правления общества электрических аккумуляторов «Рекс», директор транспортного и страхового общества «Кавказ и Меркурий». После 1917 г. В. П. Аршаулов эмигрировал во Францию, где продолжил активно заниматься научно-педагогической и общественной деятельностью. Умер 28 декабря 1942 года в Париже.

Дополнительных сведений о существовании и дальнейшей судьбе этой исторической реликвии обнаружить не удалось.

Имеется в виду экскурсия В. Д. Зёрнова в Грецию в 1903 году в составе студенческого историко-филологического Общества при Московском университета.

Вера Николаевна Краснопевцева [урождённая Зёрнова] (1838–1909) и Александра Николаевна Зёрнова (1833—?), тёти В. Д. Зёрнова по отцовской линии.

Директором Московской 5-й гимназии Александр Николаевич Шварц (1848–1915) был утверждён 22 октября 1887 года и оставался в этой должности до 1900 года; пост министра народного просвещения он занимал с 1 января 1908 года до 25 сентября 1910 года.

Детский симфонический оркестр при Синодальном училище в Москве организован А. А. Эрарским и его женой в 1887 году и просуществовал до 1897 года.

Подробнее об изобретённых Эрарским инструментах и их техническом устройстве см.: Кашкин Н. Д. Детский оркестр А. А. Эрарского // Русские ведомости. 1895. 8 апреля.

Речь идёт о виолончелисте Иерониме Леонидовиче Померанцеве (1875—?), окончившем математическое отделение физико-математического факультета Московского университета и служившем затем контролёром на Северной железной дороге.

Для детского оркестра Танеевым была написана симфония в 4-х частях, судьба которой до сих пор остаётся неизвестна.

В приведённой автором биографической справке о Ю. Н. Померанцеве допущена неточность.

Окончив в 1902 году Московскую консерваторию, Померанцев до 1914 года состоял секретарём дирекции Московского отделения Российского музыкального общества. Как дирижёр дебютировал в 1909 году в Оперном театре С. И. Зимина, с 1910 по 1918 год являлся дирижёром балета Большого театра. За границу композитор эмигрировал лишь в 1919 году. Последние годы жил и работал в Париже, где 28 мая 1933 года и умер.

В период с 1889 года по 1901 год директором Синодального училища являлся музыковед, палеограф и хоровой дирижёр, профессор Московской консерватории Степан Васильевич (у автора ошибочно указано – Фёдорович) Смоленский (1848–1909).

Речь идёт о концерте детского симфонического оркестра, состоявшемся в зале Синодального училища 9 апреля 1895 года. В связи с болезнью Эрарского дирижировал им Михаил Михайлович Ипполитов-Иванов (1859–1935); исполнялись переложения пьес Баха, Бетховена, Шопена, Чайковского, а также специально написанные для этого оркестра пьесы Аренского и Корещенко.

Анатолий Александрович Эрарский умер в 1897 году.

Речь идёт о широко распространённом в тот период и не утратившем своей эффективности и спроса в наши дни методе «прямого» (наглядного беспереводного) обучения иностранным языкам, разработанного американским педагогом, немцем по происхождению, Максимилианом Бёрлицем (1852–1921).

Страстная неделя – последняя неделя отмечаемого православной церковью перед Пасхой Великого поста. В эти дни верующие вспоминают о страданиях Иисуса Христа перед его мученической кончиной на кресте.

Имеется в виду Татианинская, Никитского сорока, домовая церковь при Московском университете, построенная по проекту архитектора Е. Д. Тюрина и действовавшая с 1837 года по 1919 год. В советское время в её помещении размещался Дом культуры гуманитарных факультетов МГУ. С 1995 г. служба в церкви вновь возобновилась.

Храм Христа Спасителя – величественное 103-метровое сооружение, вмещавшее под свои своды 7200 человек, было воздвигнуто в 1837–1883 годах по проекту архитектора К. А. Тона в память победы русского оружия в Отечественной войне 1812 года. В 1931 году на месте храма было решено воздвигнуть гигантский Дворец Советов. «Храм Христа Спасителя был буквально ободран и выпотрошен: его богатейшее внешнее и внутреннее убранство по большей части погибло. 5 декабря 1931 года серией взрывов храм был уничтожен. Но и Дворцу Советов не было суждено „вознестись“ на этом месте – помешала война, а после войны было не до дворца. В огромном котловане был создан плавательный бассейн «Москва»». (Кондратьев И. К. Седая старина Москвы. Изд. 2-ое стереотипное. М., 1999. С. 307).

В феврале 1990 года Священный Синод Русской Православной Церкви благословил возрождение Храма Христа Спасителя и обратился в правительство с просьбой разрешить восстановить его на прежнем месте. 7 января 1995 года состоялся торжественный молебен с закладкой камня и памятной доски в фундамент воссоздаваемого Храма, а 19 августа 2000 года Святейшим Патриархом Алексием II было совершено его Великое освящение.

Просфира (просвира) – маленький круглый белый пресный хлебец, употребляемый в некоторых православных богослужениях и обрядах.

Светлая Заутреня – последняя ночная (на рассвете) христианская церковная служба в дни церковных праздников.

Амвон – возвышение перед Царскими Вратами православного храма, ведущими в алтарь, с которого произносятся проповеди и молитвы, читаются евангелие во время богослужения.

Колокольня Ивана Великого (1505–1508, надстроена до высоты 81 м в 1600 году при Борисе Годунове). «…Всех колоколов 33, из них 4 в пристройке и 29 на главной колокольне. Самый большой колокол, называемый Успенским или праздничным, находится в пристройке, в нём весу 4000 пудов. Мастер Богданов отлил его из упавших от взрыва Кремля в 1812 г. […] Лестница, ведущая на колокольню, имеет 409 ступеней» (Русский архив: Альманах. Вып. 1. М., 1990. С. 25–26). В 1930-х годах колокольня была разрушена.

Царские Врата – иначе святые или великие; находятся в середине иконостаса, через них выносятся святые дары.

Московский ресторан «Стрельна» (Петербургское шоссе, собственный дом).

Семья крупных российских предпринимателей, владельцев Торгового дома «Братья И., К. и Я. Прохоровы» (с 1843) и «Товарищества Прохоровской Трёхгорной мануфактуры» (с 1874).

Людвиг Карлович Альбрехт (1844 – после 1898), виолончелист, композитор, музыкальный деятель и педагог; в 1878–1889 годах преподавал в Московской консерватории, в 1881–1893 годах играл в оркестре Большого театра. После 1893 года преподавал в Саратове. Из его сыновей наибольшую известность приобрёл, ставший позже музыкантом, Валерий Львович [Людвигович] Альбрехт (1878–1935). Окончив в 1897 году Московское реальное училище и Саратовское музыкальное училище, где учился под руководством отца, он с 1903 года работал в Этнографическом отделе Музея русского искусства Александра III (впоследствии Этнографический музей) в С.-Петербурге. В 1916–1918 годах находился на военной службе в 9-ом Кавалерийском запасном полку. В 1918 году был в составе кругосветной экспедиции по спасению тысячи петроградских детей, с участием организаций Американского, Шведского и Российского Красного Креста. По возвращении продолжил работу в Этнографическом музее в качестве инвентаризатора научных коллекций и научного сотрудника (см.: РНЭ: т. 1: А – И. М., 1999. С. 42, 44).

Имеется в виду Евгений Карлович [Эйген Мария] Альбрехт (1842–1894), скрипач, музыкальный и общественный деятель, один из основателей (вместе с братом Людвигом) Петербургского общества квартетной музыки (1872; с 1878 г. – Общество камерной музыки) и его пожизненный председатель.

Саратовское музыкальное училище при местном отделении Русского музыкального общества, основано в 1895 году. В 1912 году преобразовано в императорскую Алексеевскую консерваторию (с 1935 г. – Саратовская государственная консерватория им. Л. В. Собинова).

Премия имени Владимира Петровича Мошнина установлена в 1887 г. из средств, пожертвованных его вдовой; ежегодно присуждалась Московским обществом любителей естествознания, антропологии и этнографии «за самостоятельные научные исследования в области физики и химии, а также за выдающиеся изобретения и усовершенствования по практическому приложению этих наук с соблюдением очередности между ними».

В 1904 году по рекомендации П. Н. Лебедева на соискание этой премии была представлена работа В. Д. Зёрнова «Сравнение методов измерения звуковых колебаний в резонаторе». Заслушав доклад соискателя, сделанный в Обществе любителей естествознания, антропологии и этнографии 1 октября 1904 года, члены комиссии по присуждению премии единодушно заключили: «…в своих исследованиях и устроенных им приспособлениях г[осподин] Зёрнов обнаружил большие знания и остроумие и подвинул вперёд весьма важный вопрос…» (Тр. ОЛЕ. Т. XII, вып. II (Изв. ИОЛЕАЭ. Т. CVII, вып. II). М., 1904. С. 41).

Владимир Германович Аппельрот умер 23 августа 1897 года.

Несколько иначе кончину императора Александра III описывает современный историк А. Н. Боханов:

«И наступило 20 октября. Всю ночь царь не смыкал глаз, закуривал и тут же бросал одну папиросу за другой, чтобы хоть как-то отвлечь себя. С ним в комнате были императрица и один из врачей. Они пытались занять больного разговорами. В пять утра он выпил кофе с женой. Больного посадили в кресло в середине комнаты. В восемь утра пришёл цесаревич. Затем стали приходить другие: брат великий князь Владимир и сестра герцогиня Эдинбургская, только накануне вечером приехавшая. Постепенно собралась вся фамилия.

Государь был со всеми ласков, но мало говорил. Большей частью лишь улыбался и кивал головой. […] Монарх сохранил самообладание до последней минуты. […]

В половине одиннадцатого Александр III пожелал причаститься ещё раз. Вся семья встала на колени, и умирающий неожиданно уверенным голосом стал читать молитву Верую Господи…. […] Священник читал отходную молитву, вокруг рыдали. Около трёх часов дня доктор Лейден потрогал руку императора и сказал, что пульса нет. Самодержец скончался» (Боханов А. Н. Николай II. М., 1997. С. 116).

Училище живописи, ваяния и зодчества в Москве открылось в 1832 году как художественный кружок, с 1843 года – Училище живописи и ваяния, с 1866 года после присоединения Дворцового архитектурного училища – Училище живописи, ваяния и зодчества. После 1917 года на базе училища были созданы Высшие художественно-технические мастерские (ВХУТЕМАС), преобразованные в 1926 году в институт (ВХУТЕИН). В дальнейшем в здании много лет размещались различные учреждения. После многолетней реставрации оно передано Академии живописи, ваяния и зодчества.

Далее в виде приложения автор приводит текст вырезки из газеты «Московские ведомости» от 28 октября 1894 года.

«(От Северного Телеграфного Агентства).

ПЕТЕРБУРГ, 28 октября. Телеграммы министра Двора:

1) 27 октября, Ливадия. Сегодня тело Императора Александра перенесено в Ялту на крейсер «Память Меркурия». В 11 ч[асов] 30 м[инут] утра крейсер, на который вошли Государь, Государыня, высоконаречённая невеста, Цесаревич, великие князья Михаил Александрович и Алексей Александрович, великая княгиня Ксения Александровна с супругом и великая княжна Ольга Александровна, направился в Севастополь.

2) Бельбек. В 3 ч[аса] 30 м[инут] пополудни „Память Меркурия“, пройдя линию судов Черноморского флота, подошёл к железнодорожной пристани в Севастопольской южной бухте. После литии, гроб с телом перенесён был в траурный вагон. Печальный поезд отбыл в Москву сопровождаемый вторым императорским поездом. Наследник Цесаревич, продолжающий лечение горным воздухом, отбыл на Кавказ.

3) Диагноз болезни Императора Александра, поведшей к кончине: хронический интерстициальный нефрит с последовательным поражением сердца и сосудов. Геморрагический инфаркт в левом лёгком с последовательным воспалением. Подписали 21 октября 1894 года: Лейден, Захарьин, Гирш, Попов, Вельяминов. Скрепил министр Двора.

4) Акт, составленный по вскрытии тела почившего Императора октября 22-го, в семь с половиной часов вечера: „Мы, нижеподписавшиеся, нашли при бальзамировании тела почившего Императора значительный отёк подкожной клетчатки нижних конечностей и пятнистую красноту на левой голени. В левой полости плевры 200 кубических сантиметров сывороточной жидкости, окрашенной в красный цвет. В правой полости плевры 50 кубических сантиметров таковой же жидкости. Старый фиброзный рубец в верхушке правого лёгкого. Отечное состояние правого лёгкого. В левом легком отёке верхней доли и кровяной инфаркт в нижней доле того же лёгкого, причём эта нижняя доля очень полнокровна и содержит в себе очень мало воздуха. Кровяной инфаркт находится у верхнего края нижней доли левого лёгкого и в разрезе имеет трёхугольную форму, полтора сантиметра в продольном разрезе и один сантиметр в поперечном. В околосердечной сумке 30 кубических сантиметров красноватой сыровороточной жидкости. Сердце значительно увеличено в объёме: продольный размер – 17 сантиметров, поперечный размер – 18 сантиметров. В подсерозной клетчатке сердца большое количество жировой ткани. Сердце плохо сократилось. Левая полость сердца увеличена, и стенка левого желудочка утолщена (= двум с половиной сантиметрам). Мышца левого желудочка бледна, вяла и желтоватого цвета. В правом желудочке мышечная стенка истончена (6 миллиметров) и такого же желтоватого цвета. Заслоночный аппарат совершенно нормален. В полости живота около 200 кубических сантиметров сывороточной жидкости. В желудке и кишечнике большое количество газов. Печень немного увеличена и очень полнокровна. Почки имеют следующие размеры: левая – 16 сантиметров в длину, 7 сант[иметров] в ширину и 4 сант[иметра] в толщину; правая – 15 сант[иметров] в длину, 6,5 сант[иметров] в ширину и 4 сант[иметра] в толщину. Капсула почки обыкновенной толщины и отделяется легко, мелкозерниста, темно-красного цвета. Плотность почек, наружная поверхность почек незначительная. Корковое вещество почек уменьшено (от 6 до 7 миллиметров) и желтовато; медуллярное же вещество темно-красного цвета. Сверх того, в левой почке серозный пузырёк трёх миллиметров в поперечнике. На основании вышеизложенного, мы полагаем, что Император Александр скончался от паралича сердца при перерождении мышц гипертрофированного сердца и интерстициалъном нефрите (зернистой атрофии: почек)“. Подписали: профессоры Московского университета: Клейн, Зёрнов; профессор Харьковского университета Попов. Прозекторы:

Московского университета Алтухов, Харьковского – Белоусов. Скрепил министр Двора».

Принимая участвие в бальзамировании тела умершего императора Александра III, Д. Н. Зёрнов имел помимо научно-исследовательского (морального) удовлетворения также и чисто материальную выгоду. Доказательством тому является уникальный исторический документ, хранящийся в личном архиве В. Д. Зёрнова, – письмо-уведомление управляющего Кабинетом его императорского величества от 19 декабря 1894 года следующего содержания: «Милостивый Государь Дмитрий Николаевич. По приказанию Министра Императорского Двора, имею честь уведомить Ваше Превосходительство, что Вам Всемилостивейше повелено выдать пять тысяч рубл[ей], за труды Ваши по лечению в Бозе почившего Императора Александра III. Об отпуске означенных денег распоряжение сделано…» (Коллекция В. А. Соломонова).

О строительстве и открытии в Петербурге в мае 1909 года памятника императору Александру III имеется любопытное свидетельство непосредственно причастного к этому делу С. Ю. Витте. Вспоминая об этом событии, он писал:

«Наконец, был назначен день открытия памятника. В обществе начали относиться к этому памятнику крайне критически. Все его критиковали. […]

Таким образом, всё это неприятное дело свалилось с моих плеч, но тем не менее и после по поводу открытия этого памятника я имел некоторые неприятности; прежде всего мне было, конечно, крайне неприятно то, что памятник этот при открытии заслужил общее хуление. Все большей частью критиковали памятник. Отчасти эта критика была связана с тем, что памятник императору Александру III, императору весьма реакционному, был так скоро открыт благодаря моему содействию, моей энергии, в то время когда памятник Александру II в то время и до настоящего времени отсутствует. Затем в некоторых слоях общества этот памятник критиковали ввиду моего участия в этом деле, а большинство критиковало потому, что этот памятник вообще представляет собой нечто несуразное.

Но прошло некоторое время, – отмечал далее Витте, – и теперь с этим памятником более или менее примирились, а некоторые даже находят его выдающимся в художественном отношении. Так, известный художник Репин уверяет, что этот памятник представляет собою выдающееся художественное произведение. Мне приходилось последнее время встречать людей, которые сначала критиковали этот памятник, а теперь находят в нём некоторые черты высокого художества» (Витте С. Ю. О постройке памятника императору Александру III // Избранные воспоминания, 1849–1911. М., 1991. С. 656–657).

Речь идёт о трагических событиях, происшедших 18 мая 1896 года на Ходынском поле (северозападная часть Москвы, в начале современного Ленинградского проспекта) во время раздачи царских подарков по случаю коронационных торжеств. В возникшей давке по официальным данным погибло 1389 человек, изувечено 1300. По другим сведениям в этот день получили разной степени увечья около 5000 человек.

После торжественной церемонии коронации во французском посольстве должен был состояться праздничный бал и царь, несмотря на трагедию и уговоры французского посла перенести бал на более удобное для него время, присутствовал на нём.

В неопубликованной биографической заметке о жизни и деятельности Николая Ефимовича Зёрнова, его внук приводит краткие, но весьма любопытные факты из биографии и своего прадеда – надворного советника, служащего иностранной коллегии Московского почтамта Ефима Петровича Зёрнова (ок. 1750–1825).

«Отец Н. Е. – Ефим Петрович, – писал В. Д. Зёрнов, – по окончании духовной семинарии решил поступить студентом в Московский Университет, и на этот шаг его благословила его бабка иконой, которая сохраняется у меня до сего дня. Ефим Петрович был знатоком иностранных языков и служил в иностранной коллегии Московского почтамта. По-видимому, его служба требовала знания языков. По семейному преданию Е. П. хорошо знал также древние языки и занимался переводами классиков на русский язык. Е. П. скончался в 1825 году и был погребён на Дорогомиловском кладбище, где впоследствии погребались все члены семьи Зёрновых» (Зёрнов В. Д. Некоторые сведения из жизни профессора Н. Е. Зёрнова, сообщённые его внуком профессором В. Д. Зёрновым. Рукопись. Л. 1 // Коллекция В. А. Соломонова).

Воспоминания о П. Н. Лебедеве содержатся и в других, ранее опубликованных работах B. Д. Зёрнова: «Пётр Николаевич Лебедев. Очерк жизни и деятельности» (Учён. зан. МГУ. Юбил. сер. Вып. LII. Физика. М., 1940. С. 125–150) и «Учитель и друг» (Тр. ИИЕТ. Т. 28. М., 1959.

C. 111–118; Соломонов В. А. «Имя П. Н., его записка открывали передо мною любые лаборатории» (к истории взаимоотношений П. Н. Лебедева и В. Д. Зёрнова) // ВИЕТ. 2004. № 4. С. 143–151).

Неточность; данный инцидент произошёл 22 ноября 1887 года.

По свидетельству современников, выражение «брызгаловская эпоха» для московского студента-восьмидесятника звучало так же определённо, как, например, «аракчеевщина» или «бироновщина». Возникший в студенческой среде заговор против Брызгалова конечной своей целью имел вынудить последнего уйти в отставку. Для этого во время студенческого концерта, проходившего в зале Благородного собрания 22 ноября 1887 года, инспектору было нанесено публичное оскорбление. Менее чем через полгода после этого – 1 марта 1888 г. – А. А. Брызгалов скончался.

Исполнителем этой акции по жребию стал студент 3-го курса юридического факультета А. Л. Синявский. По воспоминанию Б. А. Щетинина, он «выглядел тихоньким, скромным юношей, необщительным и даже несколько застенчивым. Невольно рождался вопрос: как он мог решиться на такой отчаянный поступок? Очевидцы говорили, что он подошёл к Брызгалову не совсем твёрдой поступью, даже слегка пошатываясь как пьяный, и, нанося удар, чуть было не споткнулся» (Щетинин Б. A. Первые шаги (Из недавнего прошлого) // Московский университет в воспоминаниях современников. М., 1989. С. 544).

Н. В. Бугаев был очень высокого мнения о своём учителе, о чём ярко свидетельствует его речь, посвящённая памяти Н. Е. Зёрнова – «Математика как орудие научное и педагогическое», с которой 12 января 1869 года он выступил в заседании Совета Московского университета.

«Деятельность Николая Ефимовича как профессора настолько полезна, его долгое, безупречное служение делу распространения математических знаний в России имеет такое значение, что в истории русского образования оно займёт почётное, видное место.

В этой истории, – подчёркивал далее оратор, – не только с уважением отнесутся к нему, как учёному и профессору, но и достойным образом оценят его достоинства, как челове-ка и гражданина, его благотворное влияние на русскую науку и образование. Посвящая несколько минут благодарным воспоминаниям о Николае Ефимовиче, я имел в виду этим заявить, что ученики его свято сохраняют нравственную связь со своим бывшим учителем, что они живо сознают ту великую пользу, которую от него получили. […] Я убеждён, что в этих стенах никогда не забудут, что Николай Ефимович был достойным членом той дружины, которая в настоящее время собралась на скромное торжество во имя науки и истины» (Цит. по: Прудников В. Е. Русские педагоги-математики XVIII–XIX веков. М., 1956. С. 376).

Имеется в виду капитальный труд Н. Е. Зёрнова «Дифференциальное исчисление, с приложением к геометрии, составленное Н. Зёрновым, ординарным профессором Императорского Московского Университета» (М., 1842).

Н. В. Бугаев был женат на Александре Дмитриевне, урождённой Егоровой (1858–1922).

Речь идёт о Борисе Николаевиче Бугаеве (литературный псевдоним Андрей Белый). В тексте допущена описка, объединившая в одно целое псевдоним и подлинную фамилию писателя.

Приводится неточное название книги мемуаров А. Белого «На рубеже двух столетий» (М., 1930).

Николай Васильевич Бугаев умер 29 мая 1903 года.

Речь идёт о Николае Васильевиче Цингере (1865–1923), ботанике, морфологе и флористе, приват-доценте (1898–1903) Университета св. Владимира в Киеве и адъюнкт-профессоре (с 1903) Ново-Александрийского института.

Александр Васильевич Цингер (1870–1934), физик, приват-доцент Московского университета.

В 1917 году, тяжело заболев, выехал на лечение за границу. С 1922 года жил за границей.

Неполное название книги В. Я. Цингера «Сборник сведений о флоре средней России» (М., 1885).

Речь идёт об известном русском патологе и терапевте, профессоре Московского университета Корнелие Яковлевиче Млодзеевском (1818–1865).

Дом учёных в Москве открылся в 1922 году, до 1937 года находился в ведении Центральной комиссии по улучшению быта учёных (ЦЕКУБУ), затем АН СССР. Здание, в котором находится Дом учёных, построено в конце XVIII века; в 1908–1910 годах было заново перестроено.

По мнению специалистов-математиков, «имя Бобыбина пользовалось большой известностью в России и за рубежом, но его выдающиеся научные заслуги получили официальное признание уже после Октябрьской революции. 35 лет он оставался приват-доцентом Московского университета и лишь в 1917 г. получил профессорское звание» (Юшкевич А. П. История математики в России до 1917 года. М., 1968. С. 323).

В статье профессора Н. А. Капцова «Физика в Московском университете со дня его основания и до Столетова» на этот счёт содержится иная точка зрения.

«После столкновения с отчимом, – говорится в статье, – […] Усагин решил написать письмо Н. А. Любимову. Любимов принял горячее участие в Усагине, вызвал его к себе на свидание и затем, «надевши ордена», самолично отправился в лавку отчима. […] Любимов определил Усагина учеником в университетскую мастерскую и стал оплачивать из личных средств его содержание. Усагин должен был ежедневно являться к Любимову, который в продолжение шести месяцев обучал его арифметике, геометрии, алгебре и грамматике. Через год И. Ф. Усагин стал помощником Любимова на лекциях в Лицее цесаревича Николая, а в 1882 году перешёл на работу механиком в Университет» (Учён. зап. МГУ. Юбил. сер. Вып. LII. Физика. М., 1940. С. 47–48).

В свою очередь В. Д. Зёрнов позаботился обзавестись аналогичным свидетельством и от педагогического начальства гимназии. В выданном удостоверении говорилось: «Преподавателю Московской женской гимназии Н. П. Щепотьевой – Владимиру Дмитриевичу Зёрнову – дано сие удостоверение в том, что к вступлению его в брак с девицей Екатериной Васильевной Власовой со стороны означенной гимназии препятствий не встречается. Председатель Педагогического Совета П. Истрин» (Коллекция В. А. Соломонова).

Общество любителей оркестровой, камерной и вокальной музыки в Москве учреждено по инициативе А. А. Литвинова в 1895 году.

Ныне этот дом скрыт во дворе здания по улице Воздвиженке, 6, построенного в 1930-х годах в стиле конструктивизма и по традиции именуемого москвичами «Кремлёвской больницей».

Название своё театр получил от упразднённого после Октябрьской революции популярного в Москве сада «Эрмитаж», который располагался в районе Селезнёвской улицы и принадлежал известному театральному деятелю, антрепренёру и артисту Михаилу Валентиновичу Лентовскому (1843–1906). В 1894 году сад арендовал Я. В. Щукин, построивший в нём постоянный театр, где выступали его опереточная труппа и приезжавшие летом в Москву театральные труппы и известные артисты. Ныне значительная часть территории бывшего сада «Эрмитаж» застроена.

Знаменитые меблированные комнаты «Фальц-Фейн» размещались в собственном доме Александра Ивановича Фальц-Фейна на углу Тверской и Газетного переулка.

Неточное название московского ресторана «Ливорно» (ул. Рождественка, дом Захарьина).

Красильное производство Петра Евдокимовича Цуккермана находилось на Арбате в доме Ромейко.

Пароходное общество «Кавказ и Меркурий» учреждено в 1858 году на основе слияния двух обществ: «Меркурий» (1849) и «Кавказ» (1858). К концу 90-х годов на линии Нижний Новгород – Астрахань курсировало 23 двухпалубных парохода этой кампании.

«Gaudeamus igitur» («Будем веселиться» лат.) – старинная студенческая песня, возникшая из застольных песен вагантов (средневековые бродячие певцы, выходцы из недоучившихся семинаристов или разжалованных священников). В распространённой ныне редакции текст оформился в конце XVIII века, музыку написал фламандец Иоганн Окенгейм (XV век). Русский перевод принадлежит перу Сергея Ивановича Соболевского (1864–1963), филолога, автора многочисленных трудов по древнегреческому и латинскому языкам.

«Из страны, страны далёкой» – студенческая песня на слова Н. М. Языкова.

Дарьяльское ущелье расположено в долине реки Терек на Кавказе, в месте пересечения Бокового хребта. По Дарьяльскому ущелью проходит Военно-Грузинская дорога.

Девдоракский ледник расположен на северо-восточном склоне Казбека, вблизи Военно-Грузинской дороги, его площадь 7 кв. км.

Морена (франц. moraine) – отложения, накопленные непосредственно ледниками при их движении и выпахивании ложа.

Цминда Самеба (Святой троицы, XIII–XIV вв.) – старинная церковь к западу от посёлка Казбеги на высоте 2170 м над уровнем моря; является наглядным примером удачного использования древнегрузинскими зодчими естественных возвышенностей и вообще ландшафтного фона. В середине 1970-х годах к историческому памятнику проложена воздушно-канатная дорога.

Вспоминая о пребывании С. И. Танеева и Ю. Н. Померанцева в Ясной Поляне, С. Л. Толстой писал:

«В 1895 и 1896 годах Танеев поселился со своей няней Пелагеей Васильевной в яснополянском флигеле, куда привёз пианино. Некоторое время в 1895 году прожил с ним во флигеле его ученик Ю. Н. Померанцев (Юша). Сергей Иванович вставал в семь или восемь часов, няня ему готовила чай и завтрак, после чего он садился за работу. Он или писал свой «подвижной контрапункт строгого письма» и свои композиции, или упражнялся на фортепиано и занимался с Юшей Померанцевым. Приблизительно в двенадцать часов он уходил гулять и купаться на речке Воронке, отстоящей от дома в полутора верстах. С ним обыкновенно ходили Александр Антонович Курсинский (учитель моего брата Миши), Ю. Померанцев или ещё кто-нибудь из мужского персонала» (Толстой С. Л. Очерки былого. Изд. 4-е, испр. и дополн. Тула, 1975. С. 345).

Балет Ю. Н. Померанцева «Волшебные грёзы» впервые был показан на сцене Большого театра 5 декабря 1899 года одновременно с балетом П. Л. Гертеля «Тщетная предосторожность» (дирижёр А. Ф. Арендс, балетмейстер А. А. Горский).

Ошибка; надо: «Волшебные грёзы».

Всего на сцене Большого театра состоялось три представления балета Ю. Н. Померанцева «Волшебные грёзы» – 5, 8 и 28 декабря 1899 года. Последний раз балет был показан 26 сентября 1901 года в Новом театре, где попеременно силами артистов Большого и Малого театров ставились музыкальные (оперные и балетные) и драматические спектакли (см.: Русские ведомости. 1901. 26 сентября).

Своё первое знакомство с П. Н. Лебедевым, происшедшее осенью 1898 года Зёрнов весьма красочно описал в статье «Учитель и друг» (См.: ВИЕТ. 2004. № 4. С. 143–144).

В виду того, что П. И. Чайковский решительно был настроен не отдавать «Онегина» ни за какие блага ни петербургской, ни московской дирекции», 16 декабря 1878 года на сцене Московской консерватори для пробы было поставлено несколько первых картин из оперы «Онегин» (дирижировал спектаклем С. И. Танеев). По авторитетному мнению Е. С. Чёрной, «состав исполнителей был признан вполне удовлетворительным. Юная же исполнительница партии Татьяны – Климентова, вначале внушавшая руководителям большие сомнения, пленила всех своим талантом. Ларош тогда уже отметил, что красивый тембр голоса, особенно густого и сильного в среднем регистре, одушевлённое пение, непринуждённая грация и естественность игры делают […] начинающую певицу такой Татьяной, которая весьма близко подходит к композиторскому идеалу».

Премьера же спектакля на консерваторской сцене состоялась 17 марта 1879 года. Партию Татьяны исполняла М. Н. Климентова, Ольги – А. Н. Левицкая, Онегина – С. В. Гилёв, Ленского – М. Е. Медведев. Для первого представления оперы «декарации были частью вновь написаны К. Ф. Вальцем – знаменитым в то время декоратором императорских театров, частью подобраны из старых постановок. Костюмы все были сделаны заново на средства, отпущенные РМО».

Внешне премьера прошла благополучно, но «в квартете первого акта Ольга сбилась, а за ней спутались и остальные певцы; […] фальшивили и пели невпопад. И этот, и некоторые другие промахи Чайковский воспринял как скандальный провал» (Чёрная Е. С. «Евгений Онегин» П. И. Чайковского. М., 1960. С. 25–27).

Имеется в виду книга: Риман Г. Музыкальный словарь. Под ред. Ю. Энгеля. М., 1901–1904.

Речь идёт о выступлении московского студенчества 15–21 февраля 1899 года. Причиной его явилось столкновение петербургских студентов с полицией 8 февраля того же года. В размноженном на гектографе «Кратком обзоре студенческого движения 1899 года в Московском университете» были сформулированы требования, с которыми выступало московское студенчество, а именно: «1) гарантия физической неприкосновенности личности; 2) распубликование в стенах Ун[иверсите]та той инструкции, которой руководствуется полиция в своих отношениях к ст[удент]ам, 3) обжалование неправильных действий полиции обычными судебными порядками» (Коллекция В. А. Соломонова).

На посту ректора Московского университета Д. Н. Зёрнов находился с 8 августа 1898 года по 7 августа 1899 года.

Тема работы названо неточно; надо: «Исследование изменения диэлектрической постоянной при переходе бензола из жидкого в кристаллическое состояние». Работа осталась неопубликованной.

Строки из второй песни поэмы А. С. Пушкина «Полтава» (1829–1830).

Исторический музей в Москве был создан, как и Политехнический музей, на основе экспонатов Политехнической выставки 1872 года. Для строительства здания музея было выбрано место на Красной площади, между Воскресенскими воротами и Угловой Арсенальной башней Кремля. Ранее на этом участке размещались Земский приказ и Главная аптека, в 1755 году в этих зданиях был открыт Московский университет.

Две первые строки из стихотворения Н. А. Некрасова «Внимая ужасам войны…» (1856).

Неточность; в 1899 году В. А. Нащокиной было 88 лет (родилась в 1811 году).

Мать А. М. Шнейдер – Анастасия Воиновна, в замужестве Окулова – приходилась П. В. Нащокину родной сестрой.

В. А. Нащокина и два её брата, Фёдор и Лев, получившие при рождении фамилию Нарских (по названию реки, на берегах которой находилось имение Рай-Семеновское), являлись внебрачными детьми троюродного дяди П. В. Нащокина – гофмаршала Александра Петровича Нащокина (1758–1838).

Речь идёт о первой книге обширной трилогии Б. М. Маркевича, впервые напечатанной в «Русском Вестнике» в 1878 году; две других книги трилогии назывались: «Перелом» (1880) и «Бездна» (1883–1884; неокончена).

Имеется в виду директор училищ Матвей Алексеевич Окулов (1791–1853), участвовавший в Отечественной войне 1812 года; сын херсонского губернатора А. М. Окулова.

См. коммент. 101.

Речь идёт о созданном в 1831 году знаменитом «нащокинском домике», в котором с необыкновенной точностью была воспроизведена в миниатюре вся реальная обстановка дома П. В. Нащокина; ныне экспонируется в Музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина в Москве.

К причинам, повлекшим полное разорение семьи Нащокиных, следует добавить и то, что Павел Воинович, по признанию современников, слыл одним из самых азартных в Москве картёжников. Играя в карты, он «нередко проигрывал, в случае же большого выигрыша жил по широкой натуре и, где только требовалось, делал добро – помогал бедным и давал взаймы, часто без отдачи. У него чуть ли не ежедневно собиралось разнообразное общество: литераторы, актёры, купцы и цыгане. Иногда являлись заезжие петербургские гости, в том числе и Пушкин…» (Артамонов М. Д. Ваганьково. М., 1991. С. 106).

«Я надеюсь, что мадам Вера Нащокина [со]хранит добрую память о Вьётане» (фр.).

Имеется в виду Торгово-промышленное товарищество «Е. С. Трындина С-вья» в Москве (Большая Лубянка, 13), основано в 1809 году (после революции – завод «Метрон»). Наибольшего расцвета фирма достигла при сыновьях Е. С. Трындина – Сергее Егоровиче (1847–1915) и Петре Егоровиче (1852–1909). На принадлежащей им паровой фабрике кроме физических, оптических, медицинских приборов и инстручентов, начали выпускать геодезическое оборудование и наглядные учебные пособия. Кроме этого заметно увеличился оборот посреднических торговых операций с зарубежными фирмами.

Иван Степанович Плотников (1879–1955), физикохимик; с 1909 года приват-доцент, с 1911 года профессор (назначен распоряжением Кассо вместо И. А. Каблукова) Московского университета.

С 1918 года жил за границей. В 1919–1920 годах руководил научной фотохимической лабораторией «Agfa» в Берлине, с 1920 года профессор и директор Института физики Загребского университета.

Речь идёт о Международном конгрессе по радиологии и электричеству, проходившем в Брюсселе с 13 по 15 сентября 1910 года.

Пастеровский институт – один из первых частных научно-исследовательских учреждений, основанный в 1888 году в Париже на средства, собранные по международной подписке. В первой половине XX века являлся международным центром исследований по микробиологии.

Общий стол (фр.)

Кладбище Пер-Лашез находится на месте последних боёв в мае 1871 года коммунаров с версальцами. 27 мая у северо-восточной стены Пер-Лашеза пленённые версальцами коммунары были расстреляны. В 1899 году в память об этом парижане воздвигли памятник «Стена коммунаров».

Данный фрагмент воспоминаний уместно дополнить, внешне хотя и схожей, но гораздо более выразительной и колоритней по содержанию, характеристикой того же события, помещённой в неопубликованной до сих пор научно-популярной статье В. Д. Зёрнова о проблеме внутриатомной энергии: «Пишущему эти строки посчастливилось слушать доклад супругов Кюри во время Всемирного съезда физиков в Париже в 1900 году. Громадная аудитория Jardin des plantes была переполнена съехавшимися со всего мира физиками. Пьер Кюри докладывал об открытии радия, Мария Кюри ассистировала ему, демонстрируя опыты. Чем дальше мы слушали их выступление, тем больше становилось удивление, охватывавшее нас. Пьер Кюри рассказывал о той громадной работе, которую пришлось проделать, прежде чем из нескольких тонн руды выделить ничтожное количество наиболее активного вещества; как сначала применялся химический метод разделения составных частей руды, как полученную самую активную часть обогащали многократной перекристаллизацией, как, наконец, была выделена соль нового, дотоле неизвестного элемента, названного радием. Эта соль обладала колоссальной активностью и своим излучением делала окружающий воздух проводником электрического тока. Что представлялось самым удивительным – маленькая коробочка с препаратом этого вещества всегда имела температуру на 3 градуса Цельсия выше окружающей её среды. Очевидно было, что излучение радия частично поглощается стенками коробочки и превращается в тепло. Но изменения самого препарата тогда ещё не наблюдалось.

Казалось, что всё, чему нас когда-то учили, все изменения в природе, которые, как мы были уверены, происходят на основе закона сохранения энергии, – всё должно быть пересмотрено. Казалось, что найден вечный двигатель.

Рассказанное и показанное супругами Кюри было совершенно убедительно. И всё-таки мы ровным счётом ничего не могли понять. Под гром аплодисментов Пьер Кюри закончил доклад. Слушатели уходили с него потрясённые, ошеломлённые тем необычным, что услышали и увидели собственными глазами. Мы с Цингером, остановившись в холле, с недоумением спрашивали друг друга: «Что же, теперь всё, чему нас учили, – неверно? Как же быть дальше?».

Теперь, разумеется, всё разъяснилось. Закон сохранения энергии остаётся в силе, но и до сего времени я с волнением вспоминаю о впечатлении, которое получил сорок лет назад. По-прежнему, как живых, я вижу перед собой этих героев труда – Пьера и Марию Кюри». (Зёрнов В. Д. Проблема внутриатомной энергии. Рукопись [4.IX.1945 г.]. С. 22–26 // Коллекция В. А. Соломонова)

Имеется в виду Всемирный конгресс студенческих федераций, проходивший в 1900 году в Париже.

Когда в 1900 году Комитет всеобщей ассоциации французских студентов в Париже предложил русским студентам участвовать в работе конгресса студенческих федераций по случаю открытия Всемирной выставки, российский министр народного просвещения направил во все высшие учебные заведения страны директиву: «…по педагогическим и административным соображениям командировок не давать, сделать всё, чтобы приглашения не проникали в среду учащихся» (Цит. по: Олесич Н. Я. В. И. Ленин и революционное студенчество России. М., 1982. С. 16).

Установка для получения жидкого воздуха изобретена в 1895 году немецким инженером Карлом Линде (1842–1934).

Форейтор (нем. Vorreiter) – слуга, сидящий верховом на передней лошади, запрожённой цугом.

Монблан (фр. Mont Blank) – горный массив и вершина в Западных Альпах, на границе Франции и Италии, самая высокая в Западной Европе (4807 м). Площадь оледенения свыше 200 квадратных метров.

Далее в виде приложения автор приводит текст вырезки из газеты «Московские ведомости» за 12 октября 1900 года с напечатанной в ней заметкой: «Чествование К. А. Кламрота». «11 октября Большой театр чествовал одного из старейших своих тружеников – Карла Антоновича Кламрота, который прослужил 44 года, как первый концертмейстер, и теперь потребовал себе необходимого отдыха.

К. А. Кламроту в настоящее время 71 год; место его рождения Тюренген, где он и получил своё первоначальное музыкальное образование сначала у своего отца, а затем у известного скрипача Липиньского.

В Россию, в Москву К. А. Кламрот приехал в 1851 году и поступил, по приглашению Н. А. Рубинштейна, преподавателем в основанную им музыкальную школу, впоследствии преобразованную в Московскую консерваторию.

Преобразование школы в Консерваторию сделало К. А. Кламрота профессором.

В 1856 году он, по приглашению дирекции Императорских театров, поступил первым скрипачом и концертмейстером в Большой театр, и 44 года он служил русской опере на своём пульте, будучи образцом аккуратности, доброго товарища и в то же время строгим хранителем древних преданий Большого театра.

Чистота и музыкальность его исполнения, добросовестное отношение к делу и широкое музыкальное образование доставили ему почётную известность не только в русском музыкальном мире и среди московской публики, но даже в музыкальных заграничных обществах и кружках. Не мудрено поэтому, что официальное чествование его собрало 11 октября в Большой театр много публики, явившейся почтить «лебединую песню» скрипача-ветерана.

Чествование началось в начале 4 акта поставленной по этому случаю «Травиаты», где К. А. Кламрот неподражаемо исполнял solo. После финального аккорда solo при оглушительных дружных аплодисментах публики поднялся занавес и на сцене оказались собравшимися все главные силы нашей оперы во главе с главным режиссёром А. И. Барцалом.

Самоё чествование всё же открыл оркестр в лице своего капельмейстера г. Фельдта, который прочёл и вручил К. А. Кламроту адрес следующего содержания:

„Дорогой и глубокоуважаемый товарищ, Карл Антонович!

Тяжело расставаться и выражать пожелания товарищу, с которым прослужилось 10–20 лет, но что сказать человеку, прослужившему чуть не полвека искусству и стоящему на страже его истории и преданий. Здесь только два выхода: или написать целую книгу как продолжение истории Русской оперы на Московской сцене, или поручить этому листу сказать:

«Дорогой товарищ! Твой дивный образ необычайной красоты и сердечной простоты сохраним мы навсегда. Он будет постоянно стоять перед нами как идеал самоотверженному служению искусству и образец товарищества, и каждому новому члену нашего оркестра мы скажем, с гордостью и любовью, показывая на твой пульт:

– Здесь полвека трудился Кламрот!

Прими же, дорогой товарищ, выражения нашей любви и будь уверен, что каждый раз наши сердца забьются, когда при нас произнесут твоё имя“».

Кроме адреса, оркестр поднёс К. А. Кламроту на цветной подушке роскошный серебряный альбом с его инициалами и прочувствованную надпись.

Со слезами на глазах благодарил растроганный К. А. Кламрот своих товарищей и жал им руки. После оркестра Карла Антоновича чествовали артисты в лице своего главного режиссёра А. И. Барцала, сказавшего ему небольшую прочувствованную речь.

Речь сопровождалась подношением на цветочной подушке золотого с бриллиантами жетона, который был вручён К. А. Кламроту г[оспо]жами Дейша-Сионицкой и Маклецкой.

Нечего и поминать, что все подношения и речи сопровождались дружными аплодисментами вставшей со своих мест публики.

К. А. Кламрот благодарил, жал руки товарищам и артистам и кланялся публике, которая настойчиво требовала повторения solo; оно было повторено, и исполнителя его ещё раз наградили дружными рукоплесканиями.

Официальное чествование закончилось, но по окончании акта «Травиаты», когда г. Кламрот вышел раскланиваться по требованию публики, чествование превратилось в овацию, устроенную ему его поклонниками и почитателями.

Кроме подношений, речей и адреса К. А. Кламрота почтили сегодня телеграммами почти все наши музыкальные общества и кружки, а также некоторые отдельные видные представители мира оперы и музыки».

В 1904 году П. Н. Лебедев со своими учениками перешёл в новое здание Физического института (ул. Моховая, 11, в настоящее время – Институт радиотехники и электроники РАН). Во втором этаже разместилась его личная лаборатория, а в подвальном помещении проводили экспериментальные исследования ученики. Отсюда и пошло ставшее широко известным в научном мире название «Лебедевский подвал». Его атмосфера и быт великолепно описаны в статье профессора К. А. Тимирязева «Новые потребности науки XX века и их удовлетворение на западе и у нас» (Тимирязев К. А. Сочинения. М., 1939. Т. IX. С. 64–65), а также в воспоминаниях Д. Д. Галанина «Лебедевские подвалы» (Природа. 1968. № 9. С. 82–87).

С 1901 по 1906 год Вильгельм Яковлевич Альтберг (1877–1946) работал в лаборатории П. Н. Лебедева над темой: «О силах давления звуковых волн и об абсолютном измерении интенсивности звука»; в последствии занимался исследованиями в области геофизики, в частности, гидрофизики и гидрологии.

Анна Егоровна Полова [урождённая Машковцева] (1850–1927), тётя В. Д. Зёрнова по материнской линии.

Описываемая встреча могла произойти, когда Ф. И. Шаляпин ездил в 1901 году к отцу, Ивану Яковлевичу Шаляпину (1838–1921), известившему сына о плохом состоянии своего здоровья. «Я тотчас же, – вспоминал Шаляпин, – собрался и поехал к нему пароходом до Казани и Вятки.…» (Шаляпин Ф. И. „Страницы из моей жизни“. М., 1990. С. 215).

Имение Пензенской губернии Инсарского уезда при деревне Еникеева Поляна было куплено в июле 1853 года у коллежского асессора Григория Ивановича Безгина. Он же в свою очередь приобрёл его 6 августа 1852 года с публичного торга, заплатив 19 тясяч 305 рублей серебром Воспитательному Дому, к которому это имение отошло «по просроченному обязательству девицы Марьи Александровны Титовой, в займе её […] в четырнадцать тысяч сорок рублей» (Коллекция В. А. Соломонова).

Деревня Еникеева Поляна Инсарского уезда Пензенской губернии, находилась вблизи судоходной реки Мокши. По данным 9-й ревизии, проведённой в 1850 году, имение имело 638 десятин 695 квадратных саженей пахотной земли и 6 десятин строевого осинового леса и 312 душ мужского пола, состоящих на оброке, занимавшихся хлебопашеством и тканьем рогож, сбываемых ими в городах Тамбове и Воронеже.

Неточность; в подписанной девицами Александрой и Софьей Николаевными Зёрновыми, Верой Николаевной Краснопевцевой и Надеждой Николаевной Артёмьевой и заверенной московским нотариусом А. А. Поль доверенности от 21 мая 1877 года говорится не о выкупе их долей имения, а о передаче сёстрами в пользу Д. Н. Зёрнова прав на «полное управление и хозяйственное распоряжение» им. Известно также, что «на основании сей доверенности 1886 года Марта 19 по реестру за № 1119 в конторе Московского Нотариуса А. А. Поль явлено от Г[осподина] Зёрнова передоверие к Коллежскому Советнику Сергею Николаевичу Зёрнову на управление имением и отдачу оного в аренду» (Коллекция В. А. Соломонова).

Михаил Матвеевич Бородай (1853–1929), русский театральный деятель, антрепренёр. С конца 1880-х годов содержал оперные и драматические труппы в Харькове, Киеве, Казани, Саратове, Одессе, городах Урала и Сибири.

Его антрепренёрские способности в разных видах сценического искусства современники оценивали неоднозначно. Вот что, например, писал по этому поводу в 1920-х годах бывший редактор газеты «Саратовский вестник» Н. М. Архангельский:

«Бородай был своего рода административно-хозяйственным гением театра. Он считался главой „товарищества“, но фактически был полным хозяином дела, которое быстро поставил блестяще. […] Он не только умел привлекать лучшие актерские силы, – он обладал особым чутьем на молодые таланты, умел находить их и использовать их с наиболее сильной стороны». Но об оперной антрепризе Бородая Н. М. Архангельский отзывался отнюдь не восторженно. «Оперное дело, – констатировал он, – Бородай знал плохо, вернее – совсем его не знал. На нём он и споткнулся. Крах лишил его душевного равновесия, уверенности в себе и после этого счастье изменило ему. […] Кончил Бородай службой в какой-то «конторе», на положении маленького конторщика…» (Архангельский Н. М. Прошлое Саратовского театра. По личным воспоминаниям // Весь Саратов. Альманах-справочник на 1925 год. С. 411–412, 414).

Частный драматический театр, основанный антрепренёром Фёдором Адамовичем Коршем (1852–1923), существовал с 1882 по 1932 год. В нём начинали свою театральную карьеру впоследствии всемирно известные артисты: В. О. Топорков, М. М. Блюменталь-Тамарина, А. П. Кторов и многие другие.

Воспоминаний и свидетельств о выдающемся оперном певце сохранилось, увы, не много. Тем любопытнее сравнить характеристику, данную Ж. Девойоду автором воспоминаний с отзывом о его таланте, оставленным известным русским художником М. В. Нестеровым.

«В маленьком, незатейливом театре сада „Эрмитаж“, – вспоминал Нестеров, – идёт «Фауст»: Валентина поёт Девойод. […] Мы заранее предвкушаем великое наслаждение […] Имя Девойода ещё недавно гремело как в Европе, так и за океаном. Короли предлагали ему свою дружбу. Один из них шёл дальше: хотел „покумиться“ с ним (у Девойода было 12 детей). Девойод, убеждённый республиканец-патриот, – он солдатом-добровольцем дрался за родную Францию с пруссаками, – не колеблясь, отклоняет королевское предложение. Женатый на русской, он любит бывать в России. Странствуя по белу свету, охотно возвращается к нам. Великодушный, благородный, щедрый до расточительности, зарабатывая огромные деньги, он не сумел сберечь ничего „про чёрный день“ и вот теперь, стариком, должен без надежды на отдых кончать свой век, где придётся. […] Попытаюсь дать его портрет. Девойод родился во второй половине 40-х годов во Франции; он хорошего среднего роста, с небольшой головой, пропорционально сложенный, носит острую бородку. Стремительный, сухощавый, с пластической, упругой как сталь, походкой, с сверкающим, открытым взором, с тонко сжатыми губами, весь страстный, он был неотразимо прекрасен в трагические моменты своей игры. Да это и не была игра, а была жизнь, во всей реальной полноте, потрясавшая, казалось, как его, так и тех, кто видел, слышал его. Превосходный певец (баритон), с чудесной дикцией, он был в то же время изумительный трагический актёр: он послужил прообразом для врубелевского „Пророка“. […] Через год Девойод скончался; умер на сцене злополучного театра во время исполнения одной из своих лучших ролей – шута Риголетто. Великое сердце артиста не выдержало бед и напастей, обрушившихся на него.

Похороны Девойода были многолюдны, торжественны. Старый друг покойного Савва Иванович Мамонтов сказал надгробное слово на могиле гениального артиста» (Нестеров М. В. М. Н. Ермолова и Жюль Девойод // Мария Николаевна Ермолава. Письма. Из литературного наследия. Воспоминания современников. М., 1955. С. 419–421).

Немецкое кладбище, известное также как Введенское, или Введенские Горы, расположено на Наличной улице, 1. На территории некрополя – лютеранская часовня, сооружённая в 1911 году (после октября 1917 года она была закрыта, возобновлена в 1995 году), а также православная часовня, открытая в 1990 году.

Вечер песни (нем.)

Антон Степанович Аренский умер 12 февраля 1906 года в Петербурге и был похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры.

Отец М. Е. Зёрновой, отставной штабс-ротмистр Егор Петрович Машковцев (1812–1854), принадлежал к хорошо известной в Вятке культурной и состоятельной семье, в которой было много театралов, любителей книг. Книги с экслибрисами Егора Петровича находятся в областной научной библиотеке имени А. И. Герцена, да и сама она помещается в доме одного из Машковцевых.

В личном архиве В. Д. Зёрнова сохранился замечательный исторический документ, касающийся родословной Машковцевых. Он содержит полный послужной список Егора Петровича, перечисляет членов его семьи, а также удостоверяет: «…за собственноручным подписанием Его Императорского величества Николая Павловича 1844 года Ноября 3 дня за № 10686, что в воздаяние ревностности его Штаб-ротмистра Машковцева заслуг жаловать […] в вечные времена в честь и достоинство Нашей Империи в Дворяне…» (Коллекция В. А. Соломонова).

Талица – село Глазовского уезда Вятской губернии (ныне Фаленский район Кировской области), основано в 1901 году.

20 мая 1882 года М. Е. Зёрновой был получен «Указ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА, САМОДЕРЖЦА ВСЕРОССИЙСКОГО, из Московской Дворянской Опеки», в котором говорилось: «Опека, вследствие рапорта Вашего, прекратив опекунство над имением г. Машковцевых, на основании означенных в том рапорте обстоятельств и за продажею означенного имущества за долги и Вас от звания опекунши уволив, даёт Вам знать о сём и предписывает объявить всем наследникам того имения о содержании сего указа» (Коллекция В. А. Соломонова).

Е. П. Машковцев умер 22 марта 1854 года и был погребён в Вятском Успенском Трифоновом монастыре. После октября 1917 года монастырь закрыли, а захоронения уничтожили. Долгое время местонахождение могилы Е. П. Машковцева было неизвестно. И только в 1994 году из местной прессы вятская общественность узнала, что «по прошествии многих десятилетий при производстве строительных работ на территории монастыря плита с могилы Е. П. Машковцева вновь найдена. Теперь любой может прочесть имя и годы жизни университетского товарища А. И. Герцена, одного из культурнейших людей Вятки первой половины XIX столетия» (Вятский епархиальный вестник. 1994. № 7).

Пассажирское пароходное движение по Вятке – Каме и Волге до Казани было открыто вятским купцом Т. Ф. Булычёвым в 1874 году. Своё дело он начинал с двух пароходов: «Филипп Булычёв» и «Почётный». Спустя два года численность его флотилии удвоилась. В 1877 году, имея в своём распоряжении уже шесть пароходов, Булычёв продлил линию до Нижнего Новгорода.

Название указано неточно; надо: «Определение декремента затухания акустических резонаторов».

Вячеслав Ильич Романов (1880–1954), физик; в 1902 году окончил математическое отделение физико-математического факультета Московского университета (научный руководитель Н. Е. Жуковский), после чего был оставлен при университете «для приготовления к профессорскому званию»; с 1902 по 1911 год работал в лаборатории П. Н. Лебедева.

Открытие памятника Александру II в Саратове состоялось на Соборной площади (ныне площадь Н. Г. Чернышевского) 19 февраля 1911 года (скульпторы С. Волнухин и М. Чижов). Демонтирован 22 сентября 1918 года. В настоящее время на его месте находится памятник Н. Г. Чернышевскому.

Преподавателем Московской частной женской гимназии Н. П. Щепотьевой (Воздвиженка, дом Азанчевского) В. Д. Зёрнов был назначен 7 декабря 1902 года.

Имеется в виду Московский лицей памяти цесаревича Николая Александровича (наследника престола, сына Александра II), умершего в 1865 году в возрасте 22 лет. Основан был редактором журнала «Русский вестник» и газеты «Московские ведомости» М. Н. Катковым и его компаньоном П. М. Леонтьевым на средства миллионера-железнодорожника С. С. Полякова в 1868 году (отсюда второе его название – Катковский).

Так ласково называл В. Д. Зёрнов после венчания свою жену Екатерину Васильевну, урождённую Власову (1885–1959).

Ошибка; Александру Борисовичу Изачику (1874—?), окончившему медицинский факультет Московского университета, принадлежала III-я Московская зубоврачебная школа (Петровка, дом Кабанова, кв. 58). Владельцем же I-ой Московской зубоврачебной школы (Долгоруковская ул., собственный дом), просуществовавшей 13 лет – с сентября 1892 по декабрь 1905 года, являлся Илья Матвеевич Коварский (1856–1955).

«Гимназия Щепотьевой, – вспоминал преподавший в ней с 1910 по 1913 год известный впоследствии русский историк, публицист и общественный деятель С. П. Мельгунов, – была по духу уже совсем иной. Для Н. П. Щепотьевой её гимназия была делом идейным – делом её педагогического интереса. Эта гимназия представляла собой как бы до некоторой степени семью, членами которой являлся и педагогический и учащийся персонал. Работать здесь в силу этого вдвойне было приятно, да и состав учениц был повышенно интеллигентный. Отношения у меня и здесь установились самые лучшие, и за все три года решительно не было ни одного малейшего осложнения. Преподавание шло без всяких затруднений, излишних опек, контролей. Всё основывалось на интересе и доверии.

Председателем педагогического совета был добродушнейший, незлобивый старичок П. Ф. Истрин, родственник академика. Человек политически крайне правый, но по своему добродушию не могший проявлять ни педагогического формализма, ни вводить соответствующей политики в гимназический обиход. Обойти его ничего не стоило. Надо было только слушать его длинные и весьма скучные педагогические рацеи» (Мельгунов С. П. Воспоминания и дневники / Сост., прим. и подготовка текста Ю. Н. Емельянова. М., 2003. С. 218).

Стихотворение А. Н. Майкова; с ним Е. В. Власова выступала на музыкальном вечере в гимназии Н. П. Щепотьевой 9 марта 1903 года.

27 сентября 1902 года ректор А. А. Тихомиров известил Д. Н. Зёрнова об избрании его Советом Московского университета «своим представителем для участия в специально учреждённой, с высочайшего соизволения, под председательством Господина Управляющего Министерством Народного Просвещения, Тайного Советника Зенгера, Комиссии для обсуждения вопроса о преобразовании высших учебных заведений ведомства Министерства Народного Просвещения», прося его «отправиться в г. С.-Петербург в Министерство Народного Просвещения к открытию означенной Комиссии, назначенному на 30 сего сентября» (Коллекция В. А. Соломонова).

По воспоминаниям В. Д. Зёрнова, работа её длилась «едва ли не три месяца. […] Отец буквально целыми днями работал в Комиссии и разных подкомиссиях, […] и устав, приемлемый для университетских коллегий, был разработан. Работы комиссии были даже изданы. Всего набралось пять томов разных протоколов, записок, особых мнений. Никакого дальнейшего движения эти работы, как известно, не получили» (Зёрнов В. Д. Профессор Дмитрий Николаевич Зёрнов. Рукопись. Л. 9–10 // Коллекция В. А. Соломонова).

Речь идёт об историко-филологическом студенческом Обществе при Императорском Московском университете. Основной своей целью, отмечалось в уставе Общества, утверждённом попечителем Московского учебного округа 12 марта 1902 года, оно ставило: «1) научное саморазвитие студенчества в сфере историко-филологических и соприкасающихся с ними наук; 2) единение студентов между собою и единение их с профессорами на почве научных интересов» (ГАРФ, ф. 1093, оп. 1, д. 6, л. 3).

Поездка длилась с 29 июля по 2 сентября 1903 года и, по свидетельству А. И. Анисимова, – «…считая плату за проезд и стол, обошлась каждому экскурсанту в 55 рублей, что оказалось возможным устроить лишь благодаря трёхтысячной субсидии Министерства, любезности греческого правительства, предоставившего в бесплатное распоряжение экскурсии военное судно «Канарис», многочисленным скидкам и удешевлениям на железной дороге и пароходе и другим исключительным условиям» (Анисимов А. Экскурсия студенческого общества в Грецию. М., 1904. С. 4). Первоначальный же взнос каждого участника экскурсии, по сведениям С. Н. Трубецкого, составлял 100 рублей. Из Москвы в составе экскурсии выехало 118 человек, по пути следования к ним добавилось ещё 21 человек – всего насчитывалось 139 экскурсантов (ГАРФ, ф. 1093, оп. 1, д. 69, л. 1, 3).

Специально для поездки в Грецию Правлением Общества из Вены через торговую фирму «Мандль М. и И.», специализировавшуюся на торговле готовой одеждой было выписано 300 костюмов по цене от 2 рублей 80 копеек (тужурка и брюки) до 3 рублей 50 копеек (пиджак, брюки и жилет). При этом по распоряжению министра финансов они были освобождены от обязательного таможенного сбора (ГАРФ, ф. 1093, оп. 1, д. 69, л. 3).

Группы состояли из 8–9 человек, всего их было 16. Совет старост составлял хозяйственный комитет, возглавляемый казначеем Общества, которым являлся студент Н. А. Гейнеке.

По возвращении в Москву, организатор и руководитель поездки князь С. Н. Трубецкой выступил с ходатайством о награждении педеля П. Сарычева соответствующим знаком отличия. В своём обращении на имя ректора Московского университета он писал:

«По моей просьбе и по просьбе студентов, принимавших участие в экскурсии историко-филологического Общества, посетившей Грецию в августе прошлого, 1903 года, сопровождать экскурсию был командирован с разрешения Вашего превосходительства педель Павел Сарычев. На обязанности его лежало заведование хозяйственной частью, канцелярской частью и счетоводством. Неизменное усердие и исполнительность Сарычева в значительной мере способствовали материальному успеху экскурсии и поддержанию образцового порядка и общего довольства среди членов экскурсии. Всё время экскурсии Сарычев держал себя с большим тактом и достоинством, заслужившими ему общие симпатии. В виду сего я ходатайствую перед Вашим превосходительством о представлении Сарычева к награде. Он уже имеет большую серебреную медаль» (ГАРФ, ф. 1093, оп. 1, д. 6, л. 5–5об.).

Из отчёта Общества видно, что «за 75 коп[еек] в день экскурсанты имели сытный и здоровый стол – обед и ужин из двух блюд. Независимо от этого хозяйственный комитет закупал во множестве арбузы, виноград и в исключительных случаях вино. Чай был закуплен на всё время в Москве с потребным количеством чайников и самоваров» (ГАРФ, ф. 1093, оп. 1, д. 69, л. 1).

Алексей Иосифович Бачинский старше Зёрнова был только на год с месяцем (родился 2 апреля 1877 года).

Имеется в виду статья Н. В. Давыдова «Студенческая экскурсия в Грецию» (Русские ведомости. 1903. 18 сентября).

В ней он вспоминал: «Переход до Босфора был чудесный, пароход почти не качало, погода стояла отличная […]. Между участниками экскурсии нашлись музыканты, и каждый вечер во время плавания (туда и обратно) в гостиной первого класса, где стояло пианино, устраивались концерты; играли на фортепиано, скрипке, мандолине, гитаре, пели дуэты, романсы solo; […] на корме даже давались отрывки из опер „Фауста“, „Евгения Онегина“, „Пиковой Дамы“ с обстановкой. Особенным успехом пользовался „Фауст“, в котором кроме хоров стариков и солдат отличались виртуозностью исполнения Маргарита, певшая сильным мужественным баритоном, и Мефистофель, изящно и таинственно драпировавшийся в резиновый дождевой плащ с капюшоном».

Сам Н. В. Давыдов, вспоминая об этом происшествии и своей роли в нём, писал: «…пришлось держать общему собранию экскурсантов речь, имевшую [цель] успокоить появившееся у них недовольство […] за то, что в числе наших товарищей оказался молодой человек, кажется, не имевший права, по каким-то формальным причинам, участвовать в экскурсии; недовольство это объяснялось тем, что комплект путешественников был полон и нескольким лицам пришлось отказать в участии в поездке. Сначала молодёжь, вероятно уже несколько утомившаяся от поездки, горячилась, требовала расследования инцидента и исключения неправильно, по её мнению, принятого товарища, но благодушное настроение было всё-таки настолько велико, что после немногих моих слов о ничтожности данного случая, при явном отсутствии какого и чьего-либо злоупотребления, горячность нападок уменьшилась. Под конец собрания я заявил, что сейчас дело во всяком случае поправить нельзя, ибо сомнительного пассажира нельзя же потопить, а высадить на необитаемый остров, как бы оно следовало, немыслимо, ибо на Чёрном море островов нет, и что начавшаяся было, как раз в это время, лёгкая качка служит прекрасным основанием для закрытия собрания; как раз в этот момент крупная волна чувствительно поддала и опустила место собрания, и все при общем хохоте и весёлых кликах единогласно приняли моё предложение об оставлении дела без последствий и ни о каком недовольстве между ними не было речи и потом» (Давыдов Н. В. Князь С. Н. Трубецкой // Давыдов Н. В. Из недавнего прошлого. Ч. 2. М., 1917. С. 123–124).

Григорий Николаевич Трубецкой (1873–1930), русский дипломат и общественный деятель; брат С. Н. Трубецкого.

Памятник византийской культуры, построенный в 532–537 годах архитекторами Анфимием из Тралл и Исидором из Милета.

Принцевы острова (Кызыладалар; Kiziladalar) – 9 островов в Турции, на Северо-Востоке Мраморного моря, недалеко от Стамбула; славятся своими виноградниками и садами.

Янычары – регулярная турецкая армия (пехота), созданная в XIV веке, изначально комплектовалась из пленных, позже путём насильственного набора юношей из числа христианского населения Османской империи; ликвидирована в 1826 году Махмудом II.

Праздник Преображения Господня отмечается 6 августа в честь чудесного преображения лица Иисуса Христа. В Евангелии от Луки сказано: по прошествии 8 дней после признания апостолом Петром во Христе спасителя последний, взяв с собой учеников, взошёл на гору и стал молиться. Во время молитвы лицо его преобразилось, одежда сделалась белою. Из явившегося Христу и его ученикам облака раздался голос Бога: «Сей есть сын мой возлюбленный; его слушайте» (Лука, 9, 35).

Риза – парчовое, тканное золотом или серебром одеяние без рукавов, верхнее церковное облачение священнослужителей.

Епитрахиль – часть облачения священнослужителя (священника): расшитый узорами передник, надеваемый на шею и носимый под ризой.

Смирна – древнегреческое название города Измир.

Имеется в виду греко-турецкая война 1897 года на Кипре, длившаяся один месяц, в результате которой Греция потерпела поражение. Вопреки высказанному В. Д. Зёрновым мнению, русский десант совместно с войсками других европейских государств высаживался на Крите для поддержки греческих повстанцев, но оказать существенную помощь было уже поздно.

Великая княгиня Ольга Константиновна (1851–1926), дочь великого князя Константина Николаевича была замужем (с 1867 г.) за королём Греции Георгом I.

Пропилеи – парадный вход в Акрополь в Афинах (437–432 до н. э.; архитектор Мнесикл), имеет 2 дорических портика, расположенные на разных уровнях и связанные внутренней ионической колоннадой; в северном крыле Пропилеи размещалась Пинакотека (хранилище произведений искусства).

Парфенон – храм Афины Парфенос на Акрополе в Афинах, памятник древнегреческой классики. Храм был разрушен в 1687 году; в настоящее время частично восстановлен.

Архитрав – нижняя из трёх горизонтальных частей антаблемента, лежащая на капителях колонн; имеет вид балки.

Элевсинские мистерии – ежегодно проводившиеся в Древней Греции религиозные празднества в честь богини земледелия Деметры и её дочери богини плодородия и подземного царства Персефоны.

Пелопоннес – полуостров, историко-географическая область на юге Греции. На нём расположены города Спарта, Коринф, Патры, развалины Микен, Олимпии и другие древние достопримечательности. Дельфы – древнегреческий город в юго-западной Фокиде, считался обшегреческим религиозным центром с храмом и оракулом Аполлона; место проведения пифийских игр.

Да здравствует прекрасная Греция и её народ! Да здравствует прекрасная Греция, пусть она всегда процветает! (лат.).

Подтверждения описанной встречи с королевским министром, ни в одном из известных источников, касающихся данного события, обнаружить не удалось. Известно только, что после обеда, который профессора давали офицерам «Канариса» в Коринфе, на имя греческой королевы Ольги была отправлена поздравительная телеграмма на французском языке по случаю её дня рождения. Когда же экскурсанты вернулись из поездки домой, на имя С. Н. Трубецкого в Подольск пришла ответная телеграмма от королевы, написанная по-русски, но латинскими буквами: «Благодарю Вас и студентов за пожелания. Искренно сожалею, что не могла лично приветствовать вас в Афинах. Ольга» (ГАРФ, ф. 1093, оп. 1, д. 9, л. 17).

Речь идёт об исторической эпопее Н. С. Новикова-Прибоя «Цусима» (1932–1935) о походе и гибели русской эскадры в русско-японской войне 1904–1905 годов.

Остров Лесбос расположен в Эгейском море вблизи побережья полуострова Митилини; являлся одним из центров древнегреческой культуры. Являлся родиной древнегреческой поэтессы Сапфо (Сафо) (7–6 вв. до н. э.), руководившей кружком знатных девушек, которых обучала музыке, слаганию песен и пляске. В центре её лирики – темы любви, общения и человеческой красоты.

Касаясь причин, приведших к ликвидации историко-филологического Общества при Московском университете, Н. В. Давыдов писал: «…это было уже в 1904 году, когда настроение студенчества круто изменилось, и вопросы внутренней политики поглотили (конечно, временно) интересы научные. Общество, при таком настроении студенчества распадалось, заседания его, проходившие слишком бурно, не могли собираться, и, наконец – после смерти С[ергея] Н[иколаевича Трубецкого] и декабрьских событий, – Общество совсем замерло и само собой ликвидировалось. Оно возродилось было в 1910 году, назвавшись студенческим научным обществом памяти С. Н. Трубецкого, […] но академическая судьба не пощадила и его» (Давыдов Н. В. Из прошлого. Ч. 2. М., 1917. С. 115–116).

Автором исторической дилогии «Порт-Артур» (Кн. 1–2, 1940–1941), повествующей о начальном этапе русско-японской войны 1904–1905 годов, являлся Александр Николаевич Степанов (1892–1965).

Имеется в виду русско-турецкая война 1877–1878 годов, вызванная подъёмом национально-освободительного движения на Балканах и обострением международных отношений; завершилась подписанием Сан-Стефанского мирного договора (1878).

Рафаил Михайлович Соловьёв умер 12 апреля 1904 года и похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.

Ваганьковское кладбище – находится в северо-западной части Москвы в районе площади Краснопресненской заставы (ул. Сергея Макеева, 15). Основано в 1771 году во время эпидемии чумы близ Ваганькова (отсюда название); являлось одним из крупнейших московских кладбищ. В начале XIX века построены церковь Воскресения, флигели при въезде (архитектор А. Г. Григорьев).

Особенности класса, в котором училась Е. В. Власова, были отображены в актовой речи начальницы гимназии Н. П. Щепотьевой, произнесённой ею 17 сентября 1905 года: «Когда вы в прошлом году, изучая русскую литературу, разбирали типы русской женщины по произведениям новейших писателей XIX в., мне как-то пришло в голову, что вы сами или многие из вас послужили бы хорошим материалом современному писателю для изображения чисто русской девушки начала XX века. Этот тип был бы во всяком случае не отрицательный, а положительный» (Записная книжка Е. В. Власовой // Коллекция В. А. Соломонова).

Петровское-Разумовское – местность на севере Москвы; к западу от линии Октябрьской железной дороги близ одноимённой платформы. В середине XVIII – начале XIX веков являлось владением графов Разумовских. Сохранился дворец (1865 года, архитектор Н. Л. Бенуа), 2 флигеля (XVIII век), парк с прудами и белокаменный грот (XVIII век). В 1860 году Петровское-Разумовское перешло в казну, в нём в 1865 году была открыта Петровская земледельческая и лесная академия (ныне Сельскохозяйственная академия).

Новый Иерусалим – Воскресенский мужской монастырь (современный город Истра (до 1930 года Воскресенск) Московской области), основан в 1656 году патриархом Никоном, «по мысли которого монастырь этот должен служить для русского народа местом созерцания страданий, смерти и воскресения Спасителя» (ПБЭС. Т. I. СПб., [1913]. Стлб. 1060). Упразднён в 1919 году. В монастырских зданиях многие годы располагался Московский областной краеведческий музей (ныне Историко-архитектурный и художественный музей «Новый Иерусалим»). В 1970-х годах по соседству с обителью, на берегу реки Истры, создан Архитектурно-этнографический музей под открытым небом, куда свозятся памятники деревянного зодчества Подмосковья.

Имеется в виду четырёхклассная Ефремовская женская прогимназия, в которой Е. В. Власова обучалась с 1896 по 1899 год. В свидетельстве об окончании прогимназии, выданном ей 23 мая 1900 года, отмечалось: «Предъявительница сего, ученица IV класса Ефремовской женской прогимназии Екатерина Васильевна Власова, […] дочь Ефремовского мещанина Василия Борисова Власова, вероисповедания православного, родившаяся в 1884 году, поступила по экзамену в первый класс Ефремовской женской прогимназии 1896 года 1 августа и, находясь в ней до окончания полного курса учения, в продолжении всего этого времени вела себя отлично и была переводима, по испытаниям, в высшие классы. […] В настоящем году, при бывшем окончательном испытании ученицам IV класса, она оказала в обязательных предметах прогимназического курса нижеследующие познания:

1) В Законе Божием – отличные (5).

2) В русском языке с церковно-славянским – хорошие (4).

3) В математике – отличные (5).

4) В географии всеобщей и русской – отличные (5).

5) В естественной истории – отличные (5).

6) В истории всеобщей и русской – отличные (5).

Затем чистописанию и рукоделию обучалась с хорошими успехами.

Почему, на основании установленных правил, она, Власова Екатерина, удостоена звания ученицы, окончившей полный курс учения в женской прогимназии с распространением на неё прав и приимуществ, предоставленных ст[атьёй] 45 Положения о женских гимназиях и прогимназиях Министерства народного просвещения, ВЫСОЧАЙШЕ утверждённого 24-го мая / 8-го июня 1870 года». (Коллекция В. А. Соломонова).

Здание приюта (ул. Шаболовка, 33) построено по заказу и на средства крупного российского промышленника, филантропа и мецената, владевшего стекольным, бумагопрядильным и ткацким заводами в городе Гусь-Хрустальном, обер-гофмейстера Юрия Степановича Нечаева-Мальцева (1834–1913) как своеобразная дань памяти о своём отце – поэте, прозаике, археологе, обер-прокуроре и сенаторе С. Д. Нечаеве. Проектировал здание приюта архитектор Р. И. Клейн, с которым заказчик уже сотрудничал по созданию Музея изящных искусств. В 1906 году приют начал функционировать. Учреждение было строго сословным, в него принимались исключительно обедневшие престарелые нетрудоспособные дворяне (см.: Власов П. В. Благотворительность и милосердие в России. М., 2001. С. 225–227).

«Этот дом на Шаболовке с большим садом, – вспоминал впоследствии В. А. Власов, – был украшением серой замоскворецкой скучной улицы. Особенно красива была домовая церковь с иконостасом из итальянского мрамора с иконами и фресками из мозаики, с красиво звучащими на маленькой звоннице колоколами. Мой отец стал главным врачом и заведующим этой богадельней» (Власов В. А. Встречи. М., 1979. С. 17–18).

МИИТ – Московский институт инженеров железнодорожного транспорта, основан в 1896 году как Инженерное училище (с 1913 года – Институт инженеров путей сообщения, с 1924 года – современное название).

Намёк на дарственную надпись, оставленную В. И. Эсмархом на обороте собственной фотографии, подаренной Е. В. Власовой: «Екатерине Васильевне, в воспоминание о добрых наших отношениях за годы моего преподавания в Вашем классе. От души желаю, чтобы судьба, благоприятствуя Вашим природным задаткам, дала бы Вам возможность приобрести столь редкое в наши дни всестороннее, гармоничное образование; и чтобы жизнь с её требованиями и нуждами никогда не нарушила бы светлой ясности Вашей природы» (Коллекция В. А. Соломонова).

Письма и записки, которыми обменивались В. Д. Зёрнов и Е. В. Власова до свадьбы, сохранились; и ныне находятся в личном архиве учёного, входящем в состав Коллекции документов по истории Саратовского университета В. А. Саломонова (Саратов).

Указ о «Временных правилах об управлении высшими учебными заведениями ведомства Министерства народного просвещения» от 27 августа 1905 года, отменяя многие статьи Университетского устава 1884 года, предоставил университетам право самим выбирать ректора, проректора и декана. Однако утверждение избранных должностных лиц по-прежнему оставалось исключительной пререгативой высшей власти.

B. Д. Зёрнов неточен; встреча с Николаем II делегаций от земств и городов, куда входил С. Н. Трубецкой, состоялась 6 июня 1905 года. Тогда была произнесена знаменитая речь С. Н. Трубецкого, призывающая царя приступить к решительным и действенным реформам. Выражение же «бессмысленные мечтания» прозвучало из уст Николая II десятью годами раньше, 17 января 1895 года, когда поздравить его с восшествием на российский престол пришли представители земств, дворянских собраний и городских дум.

Ректором Московского университета князь С. Н. Трубецкой был избран 2 сентября 1905 года. В российском обществе это событие, как известно, вызвало массу восторженных откликов. Так, например, профессор Петербургского университета О. Д. Хвольсон в телеграмме от 3 сентября 1905 года сравнивал избрание Трубецкого на пост ректора старейшего русского университета с «блестящим началом новой эры университетской жизни» (ГАРФ, ф. 1093, оп. 1, д. 36, л. 10).

C. Н. Трубецкой скоропостижно скончался 29 сентября 1905 года. Смерть наступила от апоплексического удара в кабинете министра народного просвещения В. Г. Глазова сразу после совещания, на котором обсуждалась необходимость предоставления народу широкой свободы слова, разрешить ему повсеместно устраивать политические митинги и собрания. Только это, по мнению учёного, могло успокоить студенчество и вернуть академическую жизнь в мирное русло (см. Лопатин Л. Князь Сергей Николаевич Трубецкой. М., 1906. С. 15).

Донской мужской монастырь (Донская площадь, 1) основан в 1593 году царём Фёдором Ивановичем в память избавления Москвы от нашествия крымского хана Казы-Гирея на месте, где находился стан русских воинов и стояла церковь-палатка с иконой Донской божьей матери; упразднён после Октябрьской революции. С 1934 года в Донском монастыре находился Музей архитектуры Академии архитектуры СССР, с 1964 года – филиал научно-исследовательского Музея архитектуры имени А. В. Щусева. В 1990 году монастырь был возвращён Русской православной церкви. На его территории находятся Старое и примыкающее к нему Новое Донские кладбища.

Речь идёт о княгине Прасковье Владимировне Трубецкой [урождённой Оболенской] (1860–1914), являвшейся с 1887 года женой профессора Московского университета князя С. Н. Трубецкого.

По воспоминаниям Н. В. Давыдова, «Прасковья Владимировна благотворно влияла на С[ергея] Н[иколаевича], помогая ему в разрешении встречавшихся на его пути сложных жизненных вопросов, поддерживая в нём бодрость и энергию в борьбе с тем, что она правильно и в полном единении с ним считала злом» (Давыдов Н. В. Князь С. Н. Трубецкой // Давыдов Н. В. Из недавнего прошлого. Ч. 2. М., 1917. С. 138).

Н. В. Давыдов писал: «…эта церемония, длившаяся с утра до позднего вечера, грандиозностью своей по массе народа, принявшего в ней участие, превзошла всё бывшее прежде при отдаче последнего долга выдающемуся человеку. Это не было прощание с человеком науки, с первым выборным ректором, толпа, казалось, чествовала наиболее память отошедшего в вечность политического деятеля. Этот оттенок даже со стороны части студенчества, вызывался между прочим возбуждённым настроением населения, в то время уже близком революционному. Во время медленного движения похоронной процессии в рядах, сопровождавших её, раздавалось молитвенное пение, но временами звучали такие песни, как „Марсельеза“ и „Вы жертвою пали“, что отнюдь не совпадало с направлением покойного, так же, как то обстоятельство, что во время его отпевания в университетской церкви, в том же здании, в нескольких аудиториях раздавались такие же песни. На гроб С[ергея] Н[иколаевича] были возложены и венки с белыми лилиями, и венки с ярко красными лентами – цвет, который С[ергей] Н[иколаевич] никогда не признавал «своим». Эти явления, – заключал Давыдов, – хотя они и сопровождали похороны С[ергея] Н[иколаевича], не относились лично к нему, они были неизбежной тогда данью времени» (Давыдов Н. В. Из прошлого. М., 1917. Ч. 2. С. 133–134).

Николай Эрнестович Бауман был убит 18 октября 1905 года. Его похороны, вылившиеся в 300-тысячную политическую демонстрацию, состоялись 20 октября 1905 года. На следующий день газеты сообщили, что «грандиозная политическая манифестация» прошла с соблюдением полного порядка. Однако, вернувшиеся вечером к зданию университета провожавшие «подверглись внезапному расстреливанию» со стороны Манежа (Русские ведомости. 1905. 21 октября).

Если не брать в расчёт газетных репортажей периода первой российской революции, то впервые наиболее полная информация о баррикадах 1905 года на территории Московского университета появилась в многотомном издании «Революция 1905–1907 гг. в России. Документы и материалы» (М., 1955. Ч. 1), а также в юбилейном двухтомнике «История Московского университета» (М., 1955. Т. 1).

Речь идёт о Вере Николаевне Муромцевой (1881–1961), дочере члена Московской городской управы и племяннице председателя I Государственной Думы. В 1906 году, познакомившись в Москве, в доме Б. К. Зайцева с уже известным к тому времени русским писателем И. А. Буниным, она тут же, не раздумывая, согласилась стать сначала гражданской, а после венчания в Париже в 1922 году вполне законной его супругой. В. Н. Муромцева-Бунина разделила с мужем все выпавшие на их долю радости и невзгоды, а после его смерти сделалась единственной хранительницей его бесценного литературного наследия.

См.: Алексинский Григорий Алексеевич // БСЭ. Т. 2. М., 1926. Стлб. 195–196.

Манифест 17 октября 1905 года «Об усовершенствовании государственного порядка», подготовленный С. Ю. Витте и опубликованный в дни Октябрьской Всероссийской политической стачки, обещал народу «даровать незыблемые основы гражданской свободы», неприкосновенность личности, свободу совести, слова, собраний и союзов, признать Государственную Думу законодательным органом и «в меру возможности» привлечь к выборам те слои населения, которые ранее были лишены избирательных прав.

При реконструкции улицы Горького в 1937–1938 годах это здание было передвинуто на несколько метров в глубь участка. В 1946 году по проекту архитектора Д. Н. Чечулина оно было надстроено ещё двумя этажами, а фасад отделан в стиле «сталинского ампира». Ныне в этом доме – Мэрия Москвы.

В 1906 году, будучи приват-доцентом Московского университета, Н. К. Кольцов подготовил и издал книгу «Памяти павших», посвятив её студентам университета – участникам событий октября-декабря 1905 года. Вырученные от продажи этой книги деньги автор передал П. К. Штернбергу для оказания помощи арестованным студентам (см. Летопись Московского университета. 1755–1979. М., 1979. С. 152).

М. А. Полозов со своей матерью, Анной Ивановной Полозовой, жили в это время на Тверском бульваре, в доме Романова, № 81.