Двигатель пикапа ожил без всякого предупреждения, и мы помчались в сторону вертолета, оставляя за собой облако пыли. Примостившись на спинке сиденья, инстинктивно понимали, что нужно изо всех сил цепляться за жизнь. Сейчас не до мелочей: думай, предугадывай, иначе пострадаешь либо ты, либо животное!

Каждый из нас в последний раз проверил, на месте ли необходимый препарат обратного действия, дипренорфин. Он был крайне важен, и несколько человек взяли его, чтобы первый добравшийся до жирафа мог сразу же ввести его в яремную вену. После того как животное упадет, у нас будет всего несколько секунд, прежде чем угнетающее действие эторфина и тиофентанила станет фатальным.

А еще следовало ввести антибиотик для обезвреживания раны от дротика, а также противовоспалительное средство и мультивитамины для предотвращения повреждения мышцы.

Каждый из членов команды держал наготове веревку, повязку на глаза, беруши, клейкую ленту и веревку с петлей. При первых признаках неустойчивости животного на ногах двое из членов команды выпрыгнут из пикапа и бросятся в погоню. Они должны будут перехватить жирафа, накинуть ему веревку на область груди, а затем с ее помощью застопорить его и контролировать падение. Все это обычно делается, когда пленник еще продолжает бежать, хоть уже и неуверенно. В теории все выглядело великолепно. Но на практике бывает совсем по-другому. Если спрыгнуть с пикапа и броситься в погоню раньше, чем нужно, то ловцы будут гнаться за жирафом целую милю. А если позже, то животное может со всего размаху удариться о землю без всякой подстраховки и серьезно травмироваться. Но даже если им удастся накинуть на него веревку, попытка сбить с ног жирафа весом 1500 килограмм, бегущего со скоростью 30 миль в час по африканскому бушу, сопряжена с большой опасностью как для человека, так и для животного.

Мы вышли на расчищенный участок, вертолет завис в воздухе на расстоянии 400 метров от нас. Именно в тот момент мы впервые заметили наш объект. Преследуемое животное продолжало двигаться на приличной скорости, но можно было уже безошибочно определить, что препарат начал действовать. Прошло две минуты и десять секунд. Бьорн крикнул своим людям, чтобы те высаживались, но они уже и сами все поняли без слов. К моменту сигнала они уже выпрыгнули с парашютом и были всего в 10 метрах от пикапа, преследуя дикий объект. А мы продолжали быстро двигаться по раскаленной пустыне. Оставшиеся члены команды начали выпрыгивать из грузовика в тот момент, когда Бьорн резко затормозил. Пару мгновений спустя машина опустела, двигатель продолжал работать, двери были открыты. Мы были поглощены одной-единственной целью – раскачивающимся силуэтом животного-небоскреба в нескольких сотнях метров впереди.

Тиофентанил уже начал действовать, и жираф стремительно терял ориентацию в пространстве. Спотыкаясь и качаясь, он шел все медленнее, но тем не менее все равно обгонял нас, пока мы с трудом прорывались по враждебной местности.

Резкая смена направления движения говорила о необходимости как можно быстрее ловить его: теперь он направлялся прямиком к идущему по периметру забору. А 6-метровый забор, опутанный большим количеством колючей проволоки, представлял собой огромную опасность.

Когда уже оставалось меньше 100 метров до забора, команда ловцов стала стремительно нагонять жирафа. Но они были еще слишком далеко, чтобы обезопасить его. Бьорн, продолжая мчаться, как безумный, жестикулировал команде, пытаясь совместными усилиями повлиять на направление движения животного, но жираф не в силах был понять предупреждающие действия людей, и его курс оставался неизменным, даже несмотря на все отчаянные попытки пилота вертолета. Надвигавшаяся опасность удара о забор казалась неотвратимой. Я уже видел панику на лице Бьорна, беспомощно делающего попытки исправить неконтролируемую ситуацию. В профессии ловца диких животных умение и знания крайне важны, но и удача играет фатально важную роль.