– А как мой малыш будет общаться с этим информационным полем?

Но Тобиус испарился.

– Слава богу, не даун! – подумала я, доедая десерт.

Я ускоренным шагом направлялась к дому, чувствуя, как ветер продувает меня до костей. Радостный возглас «Привет!» заставил меня остановиться и оглянуться. В мою сторону направлялась Инна, старинная приятельница. За руку она вела очаровательное полуторагодовалое существо в голубом комбинезоне. Существо при этом довольно мерзко выло и упиралось.

– Привет! И что у нас случилось? – просюсюкала я, опускаясь на корточки.

– Домой не затащить! Обычное дело, – вздохнула Инна и потянула малыша за рукав.

– А чего вы вообще пошли гулять в такую погоду? Ветер же!

– А ты много раз наблюдала в нашем городе безветренную погоду? – усмехнулась Инна. – У нас почти каждый день то дождь, то снег, то ветер. А гулять надо каждый день часа по четыре. Так что гуляем в любую погоду. Утепляемся – пуховые носки, резиновые сапоги – и вперед.

– Да! Четыре часа в день – это сильно.

– А что делать? У нас и так северные дети – иммунитета никакого. Вот и торчишь на улице, так еще и домой не загнать, – и она ухватила отскочившего малыша за капюшон.

– Надо же! Все говорят, что самое трудное в материнстве, это бессонные ночи. Теперь я начинаю думать, что самое трудное – это гуляние.

В этот момент малыш встал на колени и сосредоточенно начал разгребать грязь ручонками.

К моему удивлению, на это его действие Инна отреагировала на редкость спокойно:

– Пусть ковыряется! Нам все равно еще полчаса гулять.

– Так ведь комбинезон испачкается! Красивый такой!

– У нас их три! Стираю после каждой прогулки. А бессонные ночи – это все ерунда. Если не боишься ребенка во сне придушить, кладешь его к себе под бочок, соску в зубы, и спите вместе.

– Что значит «во сне придушить»?

– Ну во сне можно случайно на него лечь… Не знаю, говорят, были такие случаи… Но я все равно с ним сплю, да и все мои знакомые тоже. У матерей сон обычно чуткий.

– Значит, самое тяжелое – это гулянье!

– Хочешь откровенно? – Инна достала пачку сигарет и предложила мне.

Я отрицательно мотнула головой. Подруга с удовольствием затянулась, и продолжила:

– Еле-еле дождалась, пока кормежка закончится… Но не это главное. Главное в том, что ты после рождения ребенка не принадлежишь себе. Ни минуты, ни секунды… В любой момент, когда ты кино смотришь, кофе пьешь, по телефону разговариваешь, когда ты в ванне, в туалете, в любой момент может раздаться детский плач, и ты должна все бросить и нестись на зов. И это ощущение несвободы угнетает больше всего. Не в том дело, что на тебя возложили слишком много работы, а в том, что тебя могут дернуть ежесекундно…

Как будто в качестве иллюстрации к ее словам малыш вдруг издал радостный вопль, поднялся с земли и с огромной скоростью понесся в сторону детской площадки. Инна, не теряя бдительности, в три прыжка догнала свое чадо и, стараясь не испачкаться о залепленный грязью некогда голубой комбинезон, подтащила свое чадо обратно ко мне.

– Все на площадку рвется! Чувствует, что дом уже близок.

– Зато красавец!

– И не говори! А кстати, знаешь, что было моим самым большим потрясением, когда он родился?

– Наверное, его потрясающая красота?!

– Шути-шути… Так вот, я была в шоке от того, что все вокруг начали задавать мне наперебой один и тот же вопрос: есть ли у меня молоко? Ты понимаешь?! Весь мой интеллект, два моих высших образования больше никого не интересовали. Главная моя задача в жизни была – давать молоко!

Я почувствовала, что стоять на ветру сил больше нет. Мой крошечный мальчик был еще явно не готов к прогулкам по четыре часа в день в любую погоду. И вообще, вдруг жутко захотелось спать.