– Бля, Валера, ты в это веришь? – Ден еле сдерживал смех.

– Я уже во что угодно готов поверить, лишь бы накопать наконец-то хоть что-то ценное, – ответил тот. – Жека, ты у нас мастер переговоров, иди поговори с ним.

– И что я ему скажу? – недоумённо ответил Жека, – "Где золото?" Так его поймать для начала же нужно…

Существо было уже в метрах тридцати от них и не меняло направления.

– Владимирский централ, ветер северный! – орало оно, повергая в смятение пролетающих мимо ворон .

Вдруг он остановился и застыл, пошатываясь, тупо глядя на распластавшуюся по земле компанию.

– Спалились, кажись, – сказал Евген и приподнялся. – Милейший, вы чьих, собственно, будете?

Лепрекон икнул. Обведя их всех довольно мутным взглядом, он изрек хриплым и низким голосом:

– Золота захотели, суки? – он изогнул руку в локте, делая недвусмысленный жест, – так вот вам!

С этими словами он развернулся и побежал. Прыть, с которой он несся по рыхлому полю, была совершенно фантастической для его скромных размеров. Валера с Евгеном так и остались стоять с открытыми ртами, Денис же с места рванул следом. Может, сработали генетические инстинкты сибирских охотников, может ему не понравился тон, но в руке у него чётко просматривалась лопата, а темп тоже был очень быстрым.

Впрочем, Денис быстро понял, что даже ему не под силу тягаться в атлетике с зелёным пиздюком, и он в отчаянии запустил в него единственным, что было в руке. Лопата, совершив в воздухе несколько красивых кульбитов, приземлилась точнехонько в лепреконов цилиндр, чем сорвала весь его хитроумный план побега – он зарылся носом в весеннюю грязь и лежал без движения. Жека с Валерой дернули к месту его посадки, Ден был уже там.

Как раз тут и пригодились неизвестно зачем спертые с работы хомуты из Валериного рюкзака. Стреноженный гном сидел на заднице и гневно сверкал глазами на обступившую его троицу.

– Ну что, друг любезный, – сказал Евген, – теперь – то уж давай рассказывай.

Откровенно говоря, "друг любезный" при ближайшем рассмотрении представлял из себя страшноватое зрелище. Это был в полном смысле слова человек, правда ростом с пятилетнего ребёнка и следами хронического алкоголизма под глазами. Во всех же остальных деталях он был классическим представителем ирландских легенд, с рыжей растительностью на лице и в соответствующем облачении, разве что из-под зелёного камзола торчала грязная майка – алкоголичка, а вместо лакированных туфлей были какие-то шлёпанцы от неизвестного дизайнера.

– Да вы че, охренели, твари?! – пророкотал он зычным голосом, – да вы хоть знаете на кого бочку катите, петухи лагерные?! Совсем рамсы попутали?!

– Какой-то это очень русский лепрекон,– шепнул Валера Денису. – У меня сосед как напьется, всегда что-то подобное слышно.

– Говори, где золото прячешь, сука! – взревел Евген, которому уже порядком надоел этот балаган.

– Ага, а может тебе соснуть впридачу? – хихикнул гордый персонаж ирландского эпоса, плюнув ему под ноги.

Жека оторопел и почесал затылок.

– А что, это ведь мысль… – сказал он, расстегивая ширинку. – Ребят, подержите – ка его!

Глаза Лепрекона округлились до размеров царских "пятаков".

– Ты че делать собрался, пидор?! – заверещал он, тщетно пытаясь уползти.

– Значит так, – замогильным голосом сказал Жека, – или ты нам нычку сдаёшь, или ты станешь первым в мире голубым лепреконом.

Повисла звенящая тишина, лишь изредка нарушаемая жужжанием редких сонных мух.

– Ладно, сдаюсь, – поднял в картинном жесте руки пленник, – пошли покажу.

– Не вздумай нас дурачить, сопля зелёная, – сказал Валера, – а то шустрый больно.