– Правильно. Зачем тебе думать. Если за тебя могут думать другие. Шикарно устроился. Мы гребаный рой. Действия одной особи несут за собой необратимые последствия для всего вида. Это, мать его, хрупкая конструкция сотни миллиардов решений в секунду, потом это дерьмо придётся кому-то разгребать. Врубился, о чём я? – сказал он.

«О да, ещё как врубился. Передо мной стоит редчайшее животное, единорог или нет, Ети, такое же мохнатое и загадочное существо. Так вот, это существо не просто носиться по лесу, а еще и пропагандирует свои идеи. Хотя, это тоже не подходит, слишком просто для него. Его параметры куда сложней».

– Ну, а если вернуться к разговору о, как выражались, попсе. И на неё можно посмотреть иначе. Ну вот, если взять конкретно эту песню. Текст на первый взгляд прост. Это делает его доступным. И в то же время, массовым. Далее мы получаем вербальные сигналы, заложенные художественно смысловыми нормативами.

– И что же это за сигналы? – спросил Байкер.

– А тут всё просто. Там заложено послание и смысл его направлен на сексуальное освобождение от оков ханжества. Это, можно сказать, женский манифест, – байкер совсем умерил свой пыл. На его покрасневшем красном лице появился интерес, в каком направлении проследует мысль юноши. – Там недвусмысленно слышится крик женского отчаяния. Так сказать, мольбы о том, что любовь часто бывает не полноценна. Они как бы вопрошают, почему мускульная архаика лишает их того самого блаженства любви. И, на самом деле, эта проблема в нашей стране достигает огромных масштабов, – байкер опустил глаза и принял задумчивый вид.

– Чёт я не понял. Что ты этим хочешь сказать? – спросил мужчина, погладив бороду.

– Ну, если уж говорить проще. То женские голоса озадачены, почему не все мужчины делают своим любим куннилингус, – сказал молодой человек, и байкер задумался.

– Это, признаться, интересное наблюдения. Действительно, что есть, то есть. Я бы, наверное, под таким углом бы не взглянул на эти слова, – сказал байкер.

«О да, ты бы не посмотрел. Вот интересно, а он сам из какого лагеря? Судя по его реакции, он ещё тот бульдозер. Языковой барьер не про него. Тем более, с такой растительностью на лице. Лев Толстой в куннилиге», – размышлял он.

– Дисочки брать будете? – спросил молодой человек.

– Что есть из тяжёлого?

– Только один мейнстримный шлак. Уверен, вам такое не подойдёт. На Карла Маркса есть один подвальчик, вот там вы попадете в свой персональный рай, – сказал молодой человек, взял тетрадь, оттуда вырвал листок и, записав на нём адрес, передал его байкеру. – Туда вам нужно, – сказал он. Байкер посмотрел на листок, на молодого человека и, смяв листок, положил его в карман.

– А ты, наверное, думаешь, что ничего страшного нет в том, что ты сидишь в этом занюханном клоповнике. Жизнь свою просирать так не страшно? – сказал байкер, сменив очередной раз гримасу своего лица.

– А что, здесь вполне сносно. Как говориться, светло, тепло и мухи не летают. Этим мухам дай только повод. Будут летать, доставать своим сверлом. Это как мини дрель, которая никак не может начать сверлить отверстия, – сказал молодой человек.

– У мух в природе есть определённые функции и конкретные задачи. Чего в твоей жизни нет, – сказал байкер. – На Энгельса есть дом старый, дореволюционный, с красивым двориком. Будешь там, спросишь Ваню «Бороду». Может, поможем и тебе отыскать твой персональный рай. – сказал байкер.

«Ну да, кто бы мог подумать, что кличка у байкера окажется «Борода». Хотя, если он байкер-пират, тогда всё сходится. Водитель фуры видит в зеркало заднего вида, как из-за поворота, в сопровождении шума грохочущих моторов, выезжает стая байкеров–пиратов. Дальше погоня, возможно пальба из дробовиков, перелезание с мотоцикла на кабины фуры, может, кто-то даже эффектно покатиться по дороге. «Мирамакс» забрал бы эту идею со всеми внутренностями, это был бы их ответ «Универсалу» на кассовый «Форсаж». Только вообще без соплей, одни суровые бородачи на «харлеях». Нужно название! Что-то вроде «Пираты без воды», хотя нет, может показаться, что пираты сидят без воды, и тупо не могут нормально помыться. Тогда нужно что-то броское, что-то, что одним названием раскрывает всю эпичность. «Пираты четырёх котлов». Нет. Слишком сложно. «Дорожные пираты». Уже лучше», – разгонялась фантазия у него.