– Думаю, то, что ты прислала ребят, которые унесли людей Праведника, – Лаура махнула рукой в ту сторону, куда Колдер перетащил нападавших, – автоматически наделяет тебя властью давать распоряжения. Да. Если бы не ты, пришлось бы обращаться к Грифину с другой проблемой. Вряд ли бы он был в восторге.

– Согласна.

– Скоро рассвет. Ив, тебе стоит прилечь, – заметил Колдер.

Ивон согласно кивнула и стащила с дивана плед. Накинув его на плечи, девушка легла, свернувшись калачиком.

– Разбудите, пожалуйста, через часик, – попросила она, зевая. – Люблю вас.

Ее голос на последней фразе прозвучал почти неразборчиво.

– Хорошо. И мы тебя.

Лаура жестом пригласила Колдера выйти на свежий воздух.

Они сели на лавочку у дома и долго молчали, вслушиваясь в стрекот цикад и далекое кваканье лягушек. Ночь уходила, жизнь возвращалась на окраины Капитуса. Лауре смена дня и ночи напоминала морские приливы и отливы. Волна отступает и дает песку почувствовать себя сушей, а потом, возвращаясь, захватывает его вновь, поглощая и делая своим пленником. Так и люди. Живут и радуются жизни, покуда не наступает ночь. Погружение в сон и вылет из реальности. Слабость и беспомощность. Лаура не любила спать по ночам. Она старалась ложиться как можно позже и вставать как можно раньше. Она боялась упустить что-то важное. Что-то, что может слишком дорого обойтись ей.

Однажды она уснула и потеряла Джерри.

Джереми было одиннадцать. О его прошлой жизни Лаура знала только то, что он был учеником младшей школы и очень сильно любил свою маму. Лишь один раз он вспомнил о том, как играл с одноклассниками и, оступившись, случайно упал на кусок арматуры. Джерри поклялся, что это его последнее воспоминание. Лаура ему верила.

Хоть они и провели мало времени вместе, опасность сблизила их. Джереми нашел в лице Лауры старшую сестренку, а девушка была не против обрести маленького братишку. Мальчик часто болтал обо всем на свете. Кто бы мог подумать, что в будущем Лаура не раз будет возвращать в памяти его веселую болтовню, так девушке казалось, что она наверстывает упущенное – все те годы, что они могли провести вместе. Как много она еще узнала бы о нем? Иногда в жизни Лауры попадались люди, которые много говорили, но даже самые близкие друзья мало что могли рассказать о них. Так вот, это не про Джерри.

Джерри любил мармеладки и блинчики со сгущенкой.

Джерри щелкал костяшками пальцев, когда нервничал.

Джерри не любил сказки на ночь. Говорил, что они расслабляют мозг, из-за чего становится трудно соображать.

Джерри любил слушать, как поет Колдер и играет на импровизированных барабанах Баз.

Джерри любил оберегать малышку Вики. Он часто разговаривал с ней перед сном, делился едой, следил, чтобы ей было максимально комфортно в ужасающих условиях, в которых все они оказались. Джерри успокаивал Вики, когда приглядывавшей за ней Терезы не стало. Мальчик заставил поверить ее в то, что она не одна.

Джерри любил заступать с Лаурой на дежурство. Девушка вспомнила, как они играли в слова, и Джерри каждый раз называл какую-нибудь вкусняшку, а потом вздыхал и говорил, что первым делом, как только вернется домой, набросится на мамину стряпню. Они так много болтали, а потом… потом…

Лаура сглотнула и наклонилась вперед. Теплая рука Колдера коснулась ее плеча.

– Не знаю, о чем ты думаешь, но мы рядом. Я рядом.

Девушка разучилась улыбаться. Когда долго живешь в страхе, от напряжения мышцы застывают на лице. Сдвинуть их становится трудно, и выглядит улыбка так жалко, будто кто-то нацепил на ее обладателя маску грустного клоуна. Потому выражение лица Лауры осталось неизменным.