В древности на этом месте находился весьма скромный женский монастырь. Сегодня тишина здесь  главная насельница. Рядом с церковью так тихо, что слышно, как где-то стучит дятел и на железных столиках синицы кушают хлеб. Изредка сгорбленная бабушка проходит знакомым маршрутом и исчезает среди покосившихся крестов. Недалеко, по растрёпанной дороге, проползают автомобили. Когда их нет, ничто не мешает слушать дятлов и синиц.

Церковь, причисленная к наследию ЮНЕСКО, сегодня переживает не лучшие времена. Как говорили заезжие латиняне, представляет собой magna nominis umbra7. Дело даже не в её плохом состоянии, а в том, что она не используется. Что может быть страшнее для церкви, чем отсутствие общения с людьми? Смертный холод веет в лицо каждому, кто пытается заглянуть под её своды. Непроглядная темнота отпугивает даже кошек и собак. В полосатых стенах западного фасада поселились предприимчивые голуби. Впрочем, время от времени в церкви, кажется, идёт реставрация. Об этом свидетельствуют разбросанные вокруг неё строительные инструменты.

Одна из особенностей храма – использование разных приёмов кладки (типичная для Новгорода смешанная каменно-кирпичная кладка; кирпичная кладка с «утопленным» рядом, характерная для полоцкой архитектуры второй половины XII столетия; кирпичная равнослойная кладка).


Церковь Петра и Павла на Синичьей горе (1185 – 1192).


Образ церкви на Синичьей горе надолго остаётся в памяти; её монументальный, подавляющий облик, её неизбежность в местном пейзаже вызывают восхищение. В.Н.Лазарев писал: «Новгородское искусство XIIXIII веков выдаётся своим монументальным характером. Почти лишённые украшений стены, обобщённые архитектурные массы с могучими силуэтами, статичные по своему композиционному ритму фрески с крупными, тяжёлыми фигурами и предельно простыми архитектурными фонами, большие иконы, чаще всего с единоличными изображениями,  всё это способствует созданию того монументального впечатления, которое оставляют новгородские памятники XII – XIII столетий. В них есть какая-то примитивная сила, они живут единой жизнью с величественным северным пейзажем, им присуща суровая мужественность».

Оборванные нити

На старом погосте  трава и холмы,
от ели холодную тень
примерил лопух, чтобы в ней до зимы
кроты коротали свой день.
Кресты наклонились почти до земли 
кому этот странный поклон?
Столетья назад полномочья свои
сложил молчаливый Харон.
Беззвучье царит среди трав и крестов,
давно здесь не слышали речь,
давно не звучала спокойных шагов
мелодия,  не было встреч.
Покойники ждут: может, завтра придут?
Ведь завтра  родительский день!
Холодный уют так нерадостен тут,
где ель отдаёт свою тень.

Поэт и купец

На Синичьей горе ветер в листьях шумит,
тишина у крестов разомлела,
примостился на камне проезжий пиит 
пригласило чернильное дело.
У церковных камней землю давит плита 
то могила купца Соколова,
в девятнадцатом веке он отбыл туда,
где, надеюсь, так мало земного.
Книги пишет поэт, деньги копит купец,
все, конечно же,  разные люди.
Сам решай, что важнее, пока, наконец,
не свершилось Пришествия чудо.

Церковь Петра и Павла в Кожевниках

Церковь Петра и Павла в Кожевниках находится за валом Окольного города, недалеко от берега реки. В Новгородской III летописи указано: «Того же лета поставиша церковь каменну святых апостол Петра и Павла, в Неревском конце, в Панской улицы, за болшим валом, на Софийской стороне». К ней надо идти по улице Великой, мимо местного драматического театра, чья архитектура воплощает страшный сон инопланетянина, заблудившегося во Вселенной.