После чего шар резко набрал сумасшедшую скорость и скрылся за горизонтом, а шлейф так и остался в небе, провисев до самого утра, освещая территорию. Домой мы шли, даже не включав фонарики, тропинку было видно, как днем и дорога показалась короткой, было о чем поговорить, захлебываясь от эмоций.

Этот беззаботный месяц пролетел, как один день и надо было собираться в обратную дорогу, возвращаться к хрустальной мечте стать покорителем океанов, ну или на крайний случай, портовой акватории.

Оставив родных и близких в безутешном горе от расставания, я отправился в обратный путь. Север звал и брезжил заманчивой перспективой стать курсантом училища имени Месяцева, а за одно, выполнить мечту Электроника – «стать человеком».

Прибыв на родину, первым делом я отправился в мореходку и не обнаружил себя в списках зачисленных на какое-либо отделение. Это не было откровением, так как подобное я предсказал сам себе, как Мишель де Нострадамус, еще сразу как закрыл за собой тяжелые дубовые двери после вступительных экзаменов.

Из всех оставшихся вариантов на ближайшее время мне светил, как путеводная звезда, лишь один – армия. Его я и принял за единственно верный, так как за 2 года службы можно было крепко подумать (хотя и тяжело это делать с непривычки) о будущем. Осталось дело за малым – подготовить к этому родителей. Впрочем, это было проще чем я думал потому, как и они пытались сделать со своей стороны нечто подобное.

Будучи наслышан от многочисленных родственников о нравах и дедовщине, царящих в рядах доблестной советской армии, я стал готовиться к ней нешуточным образом. Записался в кучу секций разом, бегал по утрам и вечерам, отжимался и подтягивался, учил усердно зачем-то азбуку морзе и т. д. и т. п. Словно я готовился в отряд спецназа самого секретного и самого «спецназного» назначения. Хотя на самом деле, как выяснилось позже – в самой армии – спасало меня совсем другое: умение играть на музыкальных инструментах, множеством из которых я овладел еще в школе. Не в совершенстве, конечно, но пару-тройку песен мог «пробалалаить» на чем угодно и где угодно. Кроме того, я мог смело брать «барэ» на пятом ладу, даже на гитаре производства ленинградской музыкальной фабрики, что было совсем не просто, учитывая качество ее музыкальных инструментов. Пригодились и знания, полученные на сельских посиделках в родимом колхозе, а так же советы по нюансам исполнения народных дворовых шлягеров, заботливо переданные из уст в уши братом Федором (Малым). Но об этом позже…

А пока что я ждал своей участи, и чтобы скоротать время до призыва, я подыскивал себе не пыльную работу на осенний сезон.

Мои потуги стать гегемоном оборвал телефонный звонок моего приятеля Сашки Чернявского, который бодрым голосом заявил, что есть вариант попасть в море, минуя мореходное училище и достичь своей цели, напророченной завучем, но более простым путем. Так я узнал про древний город Кострому, в котором есть волшебный технологический техникум, где слезно ждут двух романтиков из Заполярного круга, дабы утешить их дух учебой по так нужной в море специальности – мастера холодильных и компрессорных установок. «Эврика!!!» – закричал я в трубку, – «Сашка, едем!!!». На что более рассудительный Александр попросил меня посоветоваться с родителями и дать ответ завтра, не позднее вечера. Мама и папа, конечно, с переживанием приняли мои новые устремления, но согласились и на совете семьи постановили делегировать меня в вотчину царя Берендея и на родину Снегурочки.

Поскольку Сашкин отец служил главным ревизором на железной дороге, то мы ехали с комфортом и в штабном вагоне, по пути представляя, что нас ждет в далеком и неизвестном будущем.