лысым. В чем там было дело, узнать не удалось. Медицина оказалась бессильной.

В годы перестройки Наташа Пасечная закрутила пыль столбом: с двумя подругами

основала фирму по реализации горюче-смазочных материалов. Гоняли эшелоны с нефтью

из России. Долго просуществовать на этом рынке им не удалось, через несколько лет их

вытеснили. Но за это время дамы успели встать на ноги: Наталья приобрела квартиру и

автомобиль. Единственные годы в жизни Сергея, когда он ни в чем не нуждался. Наташа

даже «командировала» его на пару недель отдохнуть заграницей.

***

74

Его сорокалетие Наталья отметила широко: сняла кафе «Аскания-Нова» на проспекте

Ушакова, пригласила новых приятелей. Моих знакомых среди них почти не было, в

основном, «новые русские». Какие-то потертые дамы в роскошных платьях с перьями, холеные господа с тусклыми улыбками. Гостей встречала хозяйка, ей же вручали подарки.

Я обратил внимание, какие имениннику дарят прекрасные альбомы живописи, кожаные

портфели, дорогие авторучки в эбонитовых футлярах. С деньгами у меня, на тот момент, завуча городской средней школы, было туго, и я робко передал ей конверт с тысячной

купонной купюрой (я получал тогда где-то 5 тысяч в месяц). При этом что-то промямлил: мол, зарплату дают не вовремя… Наташа, умница, крепко взяла меня за руку и душевно

сказала:

– От тебя, Виталик, нам дорогих подарков не надо. Я никогда не забуду, как ты подарил

Сереже печатную машинку, когда у тебя была такая возможность. Он до сих пор печатает

на ней свои стихи. Спасибо тебе, проходи в зал, ты настоящий друг!

Это был чудесный день рождения, кажется, первый и последний, который отмечался

Пасечными с такой помпой.

***

Потом Наталья застала мужа в пикантной ситуации, и они расстались. Не захотела

прощать его. Мне рассказала, как тяжко даются ей деньги, как жмут со всех сторон ее

фирму, и что от нервных срывов у нее постоянно наливаются водой ноги.

– И если к тому же меня предают дома, мой тыл не благодарен и не надежен -

резюмировала она, – зачем мне такая семья?!

При разводе Наташа повела себя благородно: не мстила мужу и сделала ему

однокомнатную квартиру. Дальше он жил уже один. С 1995 года, после кратковременной

работы в пресс-центре горсовета, куда я его устроил, пользуясь тем, что какое-то время

был на полставки советником председателя, он уже официально нигде не трудился. При

встречах говорил, что увлекся японской поэзией, продолжает писать стихи. Заканчивал

неизменной фразой: – Дай трояк на бутылку пива… Если занимал деньги в долг, потом

обязательно возвращал.

***

Татьяна Кузьмич, согревшая его последние годы, говорила, что он серьезно повлиял на

формирование ее взглядов и отношение к жизни.

– Сергей открыл мне новый мир, перевернул взгляды на все, до него я как будто ходила в

темных очках… – рассказывала она. Особо запомнилась ей такая деталь. Оказывается, Сергей часто говорил, что его мозг – это клубок копошащихся змей, которые своей

75

непрерывной возней не дают ему покоя и иногда приводят в шоковое состояние. Он плохо

спал, его рука постоянно тянулась к перу. Стихи он писал на клочках бумаги. Иногда с

трудом разбирал свой же почерк, переписывал набело и удивлялся, что это он сам

написал. Подходил к Татьяне, читал ей, и в его глазах стоял вопрос: «Неужели это

сочинил я?!». Говоря о нем, Таня привела мысли Марины Цветаевой о настоящей

интеллигенции, которая ведет «жизнь духа, а не жизнь брюха». Так-то оно так, подумал я, но к этому духу надо непременно прибавить легкий запах дешевого алкоголя, сопровождавший Сережу до самого конца…

– С его уходом я потеряла праздник, который много лет был со мной… – завершила