Спать мы легли довольно поздно, но на следующий день у всех был выходной и вставать рано не нужно было – Кока в выходные дни спал до тех пор, пока я спала. Но видимо от того, что спал в незнакомом месте и мы с мужем были от него далеко, Кока начал скулить на своей подстилочке когда ещё не было шести часов. Я обычно слышу каждый звук, но от большой усталости за предыдущий день, спала, как убитая. Муж у меня вообще крепко спит и свёкор тоже, так что в итоге Кока разбудил свекровь. Раз она уже проснулась от скулежа собаки, и видит, что все остальные спят, вполне могла бы тихонечко выпустить Коку на улицу и никого не будить. Но тогда это была бы не моя свекровь! Она пошла к нам в комнату, растолкала меня и сказала, что моя собака всех перебудила и я должна срочно вывести её гулять. Причём во дворе гулять с ней нельзя, прямо возле дома – тоже, а нужно отойти подальше. И что мне оставалось делать – я встала и пошла. Натянула спортивный костюм и, сонная, с полузакрытыми глазами, повела Коку гулять. В незнакомом месте спускать с поводка его я не рискнула, и мы стали ходить вдоль заборов по улице. Я настолько хотела спать, что погуляв минут пятнадцать, вернулась с Кокой домой, хотя понимала, что это для него маловато. Тем более в незнакомом городе он, где он больше нюхал, чем делал что-нибудь. Завела Коку домой, протёрла ему лапы и бухнулась спать. Около девяти часов утра свекровь разбудила меня опять (оба раза она будила меня очень аккуратно, так, чтобы случайно не потревожить моего мужа – у неё всегда и во всём была виновата только я). Я спросила – что случилось? Она вышла из нашей комнаты и позвала меня за собой, а за дверью сказала – любуйся! В коридоре у них лежала длинная дорожка, от кухни до большой комнаты. В начале этой дорожки, возле кухни, лежала небольшая Кокина какашка. Не знаю, когда он её там оставил – до нашей прогулки или после, я рано утром была настолько сонная, что ничего вокруг не замечала. А свёкор видно выходил на кухню попить и вступил в неё, но ничего не заметил. И следы его тапок тянулись по дорожке до входа в комнату. Сам Кока забился в угол коридора, сжался в комок и со страхом смотрел на нас. Он прекрасно понимал, что уже не должен был этого делать, но видно я его плохо прогуляла и на улице он не всё успел. Так что воскресенье у меня началось со стирки длиннющей дорожки под бдительным присмотром свекрови.

Вечером мы уехали домой, оставлять Коку было очень жалко, но мы никак не могли отучить его грызть обувь (и убрать её было некуда) и рыть пол в коридоре. Дома сначала было грустно и пусто, но в то же время появилось ощущение свободы – после работы не нужно было обязательно бежать домой, и на выходные можно было куда-нибудь спокойно уехать. Примерно через месяц мы опять поехали к родителям мужа. Мы оба очень соскучились по нашей собаке и во дворе сразу же пошли к будке – но она была пуста…Дома пока что был только свёкор, и он рассказал нам, что примерно через неделю после нашего отъезда Кока заболел и за два дня умер. Что с ним было – свёкор не знал, врача они не вызывали. Расстроились мы страшно, я поплакала, да и муж с трудом сдерживал слёзы. А свекровь сказала – какая-то собачка умерла, так вы плачете, а когда я умру, так, наверное, плакать вообще не будете.

В общем, первая моя собака появилась у меня слишком рано, я ещё к ней не была готова. Если бы мы с мужем жили не одни, а с родителями, то может быть и что-то получилось бы из этой затеи. Всегда был бы какой-то подстраховочный вариант, на случай нашего отсутствия, не было бы такой жёсткой привязки к дому. Но мечта иметь собаку у меня не умерла, она «затаилась на время», как поёт Высоцкий.