Тогда в памяти Эммануила всплыли первые мгновения осознания себя в этом теле на этой планете:

В 0:12 Эммануил был разбужен, Сознание нахлынуло на него. «Ещё только шестая часть лупреста[3]сна, и надо же: 7753191E[4]проснулся», – раздалось где-то в корабле над землёй – они тоже наблюдали за ним, с одной целью, чтобы он был любим.

Фокусировать взгляд? Откуда он уже знал, что тут поступают именно так те, кто только что выскользнул из рук Морфея?

«Что за?» – первая мысль Эммануила на планете Батуразд34V[5]. Полное недоумение Эммануила или того, что было теперь заключено в оболочку, называемую оберегающей его оболочкой Культдары[6]Эммануилом. Тот, кто был заключён в эту оболочку (Далее я буду называть его именем оболочки Эммануилом) умел мыслить не отрывочными символами, а чем-то наподобие мыслеформы. Это перфеседио содержало не только набор смысла, но сопровождалось видеорядом, вмещало в себя ароматный ряд череды запахов и даже тактильные ощущения, тоже чередующиеся. Перевести это на батуразданский язык, значит кастрировать это перфеседио до раздёрганной в символы слов мыслеформы, но на бумаге нет возможности иначе передать испытываемое Эммануилом перфеседио в первый миг посещения его сознанием. В результате этой неблагодатной работы переводчика-кастратора у меня вышла фраза вроде: «Вот я влип, ни хрена себе, и что мне с этим делать, отсюда есть выход, Божественная Кхталти забери меня назад, ну, погодите глубдыублы». Кто такая Божественная Кхталти и глубдыублы, я не нашёл информации ни в одной энциклопедии Батуразда34V от сотворения. Смысл беспокойства был ясен, Эммануил на двеннадцатом идентенте[7]воплощения начал противится премьере Ултамифарса[8]. Более того актёр будто бы с выхода на сцену понял всю комедийность происходящего акта и закатился смехом на всё происходящее. Фиаско в пьесах Ултамифарс никогда не позволял из-за бездарности актёров. Всех не справлявшихся с отпущенными им репликами заламываниями рук и прописанными эмоциями изгоняли в Руастобенкрафэль[9]за так называемый Красный Руабетолд (реку, которую можно было пересечь по пропускам Ултамифарса лишь в одном направлении). В этот миг Эммануил не знал, что подписанные на эмиграцию с Батуразда34V за Красный Руабетолд называются на батураздском диалекте «просветлёнными». Перевести испытываемую Эммануилом муку с перфеседио на язык символов не представляется возможным. Надо ли говорить о том, что в диссидентстве Эммануила странную сторону занимал сам Ултамифарс. Второе открытие, сделанное Эммануилом по воплощении, что все окружающие его владеют перфеседио, но по неизвестной причине вынуждены претворяться. Его так отчаянно пытались вывести из состояния расфокусированности личного, единого неделимого пространства всеобщедоступного знания всех обо вся. Внутри Эммануила было ощущение притворства этого мира, бездарности актёров, отсутствие всякого понимания, зачем его поместили в эту «Крепость»? Как и с кем и, главное, ради чего, он должен здесь сражаться, нужно ли это соратникам, понимают ли они какие рубежи отстаивает их крепость?

А они улюлюкали перед его глазами, махали погремушками, требовали внимания к своим частностям…

Возникало странное ощущение – будто никто не знает про Космический форпост, а вместе с этим ощущением возникала тщетность всего вокруг проявленного бытия, требующего реализации по своим невежественным принципами.

И именно в этом состоянии безысходности, поймав невидимым парусом неведомый ветер, Эммануил вновь лёг на курс. Из состояния стояния в Свете, он продолжил дневник.