Катаро, до построения нынешних его укреплений, много раз был осаждаем. Соединенное в 1301 году нападение турок, венециян, рагузинцев и кроатов было неудачно. Еще до изобретения пороха в 1378 году венециянский адмирал Ветор Пизани взял город штурмом. Ограбив оный, он увез с собой уважаемые народом мощи Св. Трифона. Нынешние грабители Европы, взяв Рим и Лорету, брали одно только серебро и золото – вот как нравы переменяются! В 1420 году с помощью пасторовичан, жителей сей провинции, римский король Сигизмунд взял вторично Катаро. В 1539 году турецкий адмирал Барбаросса, взяв Кастель-Ново, два раза штурмовал крепость, но с великой потерей принужден был удалиться. В 1563 году землетрясение разрушило почти весь город; две трети жителей погибли в развалинах. В 1570 году турецкий адмирал Пертаре с большим флотом приступил к крепости и после значительной потери, опасаясь прихода венециянского флота, который мог бы запереть его в узком заливе, не высаживая войск, поспешно отплыл. В 1571 году турки, овладев Черногорией, осадили Катаро с сухого пути и в канале Ле-Катене построили крепость с 18 пушками, которой развалины и теперь еще видны; но венециянский адмирал, прибыв из Корфы с 25 галерами, взял эту крепость и принудил турок снять осаду Катаро. В 1657 году 20 000 турок осаждали крепость два месяца; но как при крепости была небольшая флотилия, то гарнизон, получая посредством оной съестные припасы, мужественно защищался, и хотя со стороны Доброты сделана была брешь, однако турки при штурме с великим уроном были отбиты. В 1667 году другое землетрясение погребло под развалинами города более половины народа. После сего не было уже столь сильных, а изредка, почти чрез каждые два года, бывают небольшие потрясения, не причиняющие вреда, и жители привыкли к оным так, что и не думают об них. Язва также два раза посещала сей город; она завезена была на судах из Леванта. С берегу охраняют от сего бича человеческого рода черногорцы, не имеющие сообщения с турками.

Персано, Столиво и Теодо составляют коммунитат Катарский, иначе Миочевическим называемый. Он населен большей частью итальянскими выходцами и весьма хорошо обработан: дома, построенные у моря, имеют прекрасную наружность; горы до двух третей у Персано сделаны уже плодоносными, а уезд Теодо, лежащий в долине, представляет самый живописный вид. Богатые граждане Катаро живут здесь летом в своих загородных мызах. Всякого рода плоды родятся здесь в изобилии; отсюда же отпускаются сладкие вина и ликеры, не уступающие испанским. Крепость Св. Тринита, или лучше башня с четырьмя малыми пушками, защищает дорогу из Катаро в Будуа и стоит при входе в трудную ущелину, известную под именем Святой тропины.

Лежит при подошве крутой цепи Черногорских гор и простирается от речки Глюйта до стен Катаро, длиной от 6 до 7 итальянских миль, а шириной не более полуверсты. Хотя природа не доставляет жителям сей страны никаких почти выгод, но трудолюбием своим и промышленностью сделались они богатейшими из бокезцев. Добротцы и персанцы имеют самое большое число судов. Дома хорошей архитектуры и построены почти сплошь при самом береге, сады, возникающие на голых камнях, окружающих длинное сие селение, и множество судов, лежащих на якорях против окон, составляют прелестный вид. Граждане с посредственным воспитанием, предприимчивы в торговых оборотах, мужественны в сражениях, и честность их заслужила доверенность от черногорцев, с которыми преимущественно ведут они торг и получают от того знатные выгоды. Доброта имеет 1700 жителей и три церкви, из коих Св. Евстафия, новая, прекрасная и богатая, могла бы украсить большой город. Добротцы гостеприимны, но ревнивы до чрезвычайности: жены их и дочери всегда заперты и не показываются даже друзьям. Другие бокезцы, которые вообще придерживаются сего турецкого обычая, редко соглашаются отдавать за них дочерей своих в замужество, ибо и монахини имеют более свободы. Добротцы самые ревностные католики: при прежнем правительстве не позволяли они славянам греческого исповедания оставаться у них в селении долее суток, и ни один работник, как бы он ни был исправен и верен, не мог более трех лет служить в одном доме.