5.01.73г.

У Н. Корецкого заслушиваем В. Москалёва и А. Андреева (Анна). По Бутурлиновке доложила К. Бахтина. Много недостатков.

– Почему, слушайте, по области 9% наказанных, а у вас 16? – спрашивает Н. Корецкий.

– Люди работают на износ. Срываются. Второе, средние руководители не занимались ПВР. И, третье, неправильно использовали дисциплинарную практику, – поясняет В. Москалев.

– Мое доброе отношение к бутурлиновцам остаётся, но горько и обидно. Мы вас расхвалили на всю страну, а Владимир Спиридонович потерял принципиальность, – замечает Л. Уржумов. – Владимира Спиридоновича мы выколотили, как ковёр на ветру, и все наши хвалебные данные о Бутурлиновке отозвали из МВД, как засланные ошибочно.

Заседание прошло с пользой.

– «Надо нам чаще сюда замполитов вытаскивать вместе с начальниками», – подводит итог Л. Уржумов.– Проверить, как работают с нашими бумагами. Как исполняют их. У нас страшная легкость к исполнению документов. Написал, разослал и забыл. Бумага действует тогда, когда вокруг нее поработаешь. Лучше писать деловые бумаги. Без нудятины и эмоций. Она должна быть такой, чтоб от нее можно было «прикуривать»!

22.01.73г.

Комиссар прибыл из Москвы с оперативного совещания. Л. Уржумов излагает нам его впечатления: «Высокая культура в работе Ленинградской милиции. Всерьёз налажено соревнование. А у нас ЧП, как на Камчатке землетрясения. Рождать новые мысли. Работать творчески. Не упустить год».

Министр похвалил нашего комиссара, сумевшего за два года навести учет преступлениям, наладить службу информации.

От себя Л. Уржумов отметил такое качество нашего начальника УВД как выдержка:

– При любых обстоятельствах надо быть спокойным. Волнение – это провокация против самого себя. Суетливых бьют. Вот пример. В ИТК осужденные вроде заволновались. Комиссар выехал туда:

– Холодно в камерах, а ты ничего не делаешь! – кричат ему.

– Много я сделать не могу, а в карцер на хлеб-соль посадить могу, – ответил комиссар.

Горлохваты сразу притихли. Вот что значит выдержка.

Л. Уржумов и сам «выдерживать» умеет. Понадобился ему срочно для отчета цифровой материал, а он у Г. Фролова в сейфе. Сам Г. Фролов в Усмани. Л. Уржумов посылает меня в инспекцию. Там все разъехались. «Тогда в ОК у Филиппова». Он на обеде. Кабинет закрыт. В учётной группе А. Крайнова не даёт: «Все отдала Фролову».

Боюсь идти к Л. Уржумову. Разнесёт ко всем чертям. Однако иду.

– Подождём Филиппова, – сказал Л. Уржумов.

У одного из наших товарищей произошел небольшой инцидент с буфетчицей. Она с жалобой к Л. Уржумову.

– С женщинами надо уметь говорить, – высказывается Л. Уржумов. – Политработник не должен вступать в конфликт с окружающими. В полицию США сейчас прежде всего берут того, кто в любой ситуации остается спокойным, не вызывает ответной реакции.

25.01.73г.

Я в медвытрезвителе Ленинского РОВД. Милиционер Ш-лов в гражданской одежде в пьяном виде был подобран на вокзале. Начальник медвытрезвителя В.А.Свистунова кричит:

– Я для тебя плохое что-нибудь сделала! Я всё для вас, а вы умереть спокойно не дадите! Температура сорок, а я пришла сюда. И что у тебя, Ш-лов, за жена, бросила одного на перроне. Кувалда! Я поговорю с ней!

– Вы нас задергали. Только грубость от вас слышим. Человечнее надо быть! – отвечают ей подчиненные.

Готовлю медвытрезвитель для заслушивания у Н. Корецкого. В. Свистунова написала рапорт о переводе на другую работу.

Проводим в Ленинском отделе собрание. Прорабатываем письмо УВД, обращенное к рядовому и младшему начсоставу. В. Арепьев хорошо его прокомментировал.

В. Арепьев, по мнению Л. Уржумова, перспективный комдив: «Дивизион сколачивает железными гвоздями. Командиры у него занимается подбором кадров». Л. Уржумов советует ему вести линию на обособление: свой товарищеский суд, своя стенгазета, свой женсовет и т. д. Создавать живинку в политической учебе. Больше давать милиционерам правовых знаний.