Ей сегодня старые приятели сообщили, что их сослуживца по Ленинскому отделу С.К-ина, уволенного за укрывательство, восстанавливают на работе.

– Я рада за него, – говорит К. Бахтина. – Укрывал преступление? Вся страна укрывала. За юбкой волочился? Ещё никто, кому баба на нос юбку повесила, не оттолкнул её. Это значит, что права комиссара не безграничны. И в Москве думать умеют. А у нас перестали.

– Михаил Иванович! – переключается К. Бахтина на М. Ныркова. – Хотите уйти от нас и не говорите. Я бы только подумала и сразу сказала всем.

– Знаете, это ещё не решено. Переведут ли меня в Ленинский РОВД, в сторожевую охрану. Люблю хозяйственную работу. Если б не кукуруза, был бы я сейчас председателем колхоза! Посмотрю, не будет времени для писательской работы, уйду на пенсию. Я хоть в лес схожу. Я там был в восьмилетнем возрасте.

К. Бахтиной то и дело звонят, просят принять, выслушать. Она отказывает под разными предлогами.

– Вы неправильно поступаете, – замечает М. Нырков. – Владимир Ильич всех принимал. Ваш отказ считаю за высокомерие.

– Я не высокомерная, я напористая. А не принимаю граждан потому, что мне запретил комиссар, – поясняет К. Бахтина.

– Это другое дело. Всё можно запретить. А вы, милочка, имейте своё мнение. И обоснуйте его. Мало ли что прикажет комиссар. Комиссар Жуков это пустое место. Таких пигмеев, как комиссар Жуков, не было в милиции за всё её существование. И вся причина наших бед в области – комиссар.

– У меня, Михаил Иванович, своя точка зрения на этот счёт. Как же тогда комиссар Жуков работал за границей?

М. Нырков улыбается:

– Это подтверждение тому, о чём я говорю. Нет у нас гениальных людей. Были бы они, мы бы не прозябали. Вы у нас и то больше известная, чем кто-либо из нынешних руководителей УВД. И нашего комиссара подхалимы считали гением, и хлопали ему в ладушки. О людях надо судить не по словам, а по делам. У нас посадят иного на должность неизвестно почему, он и думает о себе, что он особенный какой-то. Ну разве можно было С- ова ставить во главе Ленинского отдела? Он ловкач. Не умеет разговаривать с людьми. Начальник отдела должен хорошо знать уголовное дело, службу БХСС, а он не знает. Руководить – это, значит, подобрать и расставить кадры…

Клара Петровна поёживается, сдержанно покашливает и молчит. Похоже, М. Нырков посеял в ней семена сомнения.

1.04.70г.

Комиссар Н. Любых вызывает наш отдел к себе для знакомства. Как перед экзаменом, перечитываю свои функциональные обязанности. Начальникам отделов он сказал: «Кто не может работать по-новому, пишите рапорт, я вас уволю. Это будет честно и мужественно с вашей стороны». В обкоме партии доложил, что лишь семь руководителей соответствуют своей должности.

Комиссар, вежливый, корректный, немногословный. С каждым познакомился, попросил рассказать о себе.

Общее впечатление у него об отделе благоприятное, люди знающие. На будущее порекомендовал держать нос по ветру, знать настроение народа, личного состава. Не только руководствоваться директивами:

– Мы зачерствели за многие годы. Политотделу это надо преодолеть. Внушить, что милиция не только карает. Вскрывать причины негативных явлений. Бороться за экономию. На 70% сократить переписку.

Об отделе доложил А. Киселёв. Торопился, волновался.

– Какое впечатление произвёл на вас комиссар, – спрашиваю у М. Ныркова.

– Обыкновенный человек, как мы с тобой. Конечно, он, видно, умнее, деловитее прежнего.

М. Ныркову предлагали должность преподавателя на учебном пункте. Отказался: «Не хочу работать с начальником, грубияном».

…Руководство УВД решило увековечить на мемориальной доске имена погибших работников милиции. Хорошо бы организовать в областном краеведческом музее и милицейскую экспозицию.