Мы распили пиво, немного захмелели и обсуждали две вещи, которые любят обсуждать все люди из нашего города – закаты (на моей малой родине они и правда восхитительны) и шаурму. Также обсуждали девушек, наркотики и вообще все, что могут обсуждать два молодых парня в Петербурге. В общении с девушками Нарва был не менее успешен, чем я. Он был выше меня (наверное, это можно сказать про кого угодно, ведь мой рост – 170 см), с коротким каре и круглый год ходил в белом тренче и красных мартенсах (позже он найдет на мусорке пару отличных ботинок и удвоит количество обуви в своем гардеробе).

Мне было немного некомфортно. Я два года не общался с Нарвой и был в чужом городе у него. Тем не менее, никого ближе здесь у меня не было. Нарва сразу обозначил, что дольше одной ночи оставаться у него не стоит и на следующее же утро, позавтракав наггетсами, я принялся искать квартиру. Оказалось, что на мои скромные пожитки квартиру снять не получится, но можно арендовать хостел на месяц за два квартала от Нарвы. Я решил не заморачиваться, позвонил администратору, договорился и через час уже заплатил месячную аренду и раскладывал вещи.

Хостел представлял собой трехкомнатное помещение с высокими потолками (высокие потолки – еще одно отличие Петербурга от других городов, которое меня удивило). Одно помещение занимали женщины, другое – мужчины, третье – администраторы. Жить с администраторами было дороже на две тысячи, но в таком случае нужно было ютиться с тремя людьми, а не с девятью, к тому же не думаю, что администраторы могли бы что-нибудь украсть. Этот вариант понравился мне больше и я выбрал его (хотя две лишние тысячи мне бы пригодились – всего у меня осталось порядка восьми). Помимо этих комнат был коридор со стойкой администратора, где они сидели по очереди и смотрели фильмы, два совмещенных санузла и кухня. Посуда была общая, пользование стиральной машинкой оплачивалось (но я стирал вещи у Нарвы). В самой комнате был большой стеллаж, на вершине которого стоял телевизор, который круглые сутки транслировал тупые шоу, напротив него стояли две двухэтажные кровати. Мне досталась верхняя, единственная свободная койка. Я разложил вещи, полистал "Королеву Марго" и решил, что будет глупо просиживать в хостеле. Собеседование в единственной студии, в которую меня позвали, было только завтра, так что я решил посвятить вечер компьютерным играм. Я забронировал место в клубе, захватил три банки пива по дороге и пошел по узким улочкам, закурив сигарету. Меня захватила интересная мысль. Я думал о том, что на многих домах висели таблички, в которых уковечена память людей, живших в этом доме. Здесь жил Достоевский, здесь Булгаков, это Англетер – здесь повесился Есенин. Меня завораживало осознание того, что они тоже ходили по этим улицам и писали про них. По ним ходил не только Федор Михайлович, но и Раскольников. А через пару столетий здесь будут ходить люди и вдохновляться мыслью, что ступают по земле, на которой навечно отпечатаны следы моих современников. С этими мыслями я дошел до компьютерного клуба.

По дороге обратно я шел немного пьяный и мысли уже не так занимали мою голову. Вообще я очень нуждаюсь в социуме, чтобы не уходить в рефлексию. И когда я оказался почти совсем один – мысли меня одолевали. Но пиво прекрасно спасало от этого и я со спокойной душой дошел до хостела, поглотив по дороге сладкую булочку (кстати, хлеб в Питере пресный и крошится).

На утро я отправился в студию на площадь восстания. Я твердо решил не пользоваться общественным транспортом, ведь как можно ездить в душной коробке, когда перед тобой такой город, который жаждет, чтобы ты прочувствовал его каждой клеткой тела. Я прошел по Садовой и передо мной открылся Невский проспект. Единственный его минус – люди очень медленные. Во всем остальном ни один проспект мира с ним не сравнится! Я был рад, что мне предстоит дойти до самого его конца!