– Когда заглянешь в магазин, я посоветую тебе кое-что новенькое… Ах, нет, вообще-то… – вдруг опомнился Арчибальд.

– Не волнуйся, дядя, всё будет хорошо. Мышка Любознайка всегда говорит, что судьба улыбается отважным. А отваги нашей семье не занимать. Ладно, пока!

Лисёнок весело улыбался, но выглядел он тщедушным и совсем слабеньким. От его шагов по комнате не шевельнулись занавески, не поднялась ни одна пылинка с пола. «Надеюсь, у него всё в порядке, – подумал Арчибальд, глядя, как племянник закрывает за собой дверь в комнату, где когда-то жил он сам. – Уже год, как его родители уехали…»

Но тут Арчибальд вспомнил о том, с чем он сюда пришёл, и повернулся к отцу, который с отсутствующим видом потягивал горячий шоколад с зефирками.

– Папа, почему Селестен утверждает, что книжный магазин принадлежит семье Волков?

– Я знаю только, что вся эта история началась примерно в то же время, когда было основано наше дело. Думаю, что давным-давно между твоим дедом и семейством Волков что-то произошло, но он никогда не рассказывал мне об этом. Он говорил, что раньше магазин принадлежал им, но потом, после какой-то ссоры, Волки больше и носа не показывали в Зелёном Бору. Во всяком случае, до сих пор. Мне бы и в голову не пришло, что в один прекрасный день кто-то из них явится сюда и заявит свои права.

– А почему они поссорились?

– Понятия не имею, – вздохнул Жерве, и глаза его наполнились слезами. – Я искренне надеялся, что этот момент никогда не настанет, но случилось то, что случилось. Мне надо поразмыслить обо всём. Вы не обидитесь, если я поднимусь и прилягу?

– Ну, конечно же, нет, папа, – успокоил его Арчибальд, понимая, что отец очень расстроен.

И пожилой лис, шаркая тапочками, медленно поднялся по лестнице.

– Я уверена, что ты найдёшь выход из положения, зайчик мой, – проворковала Ариэлла, поглаживая сына по морде. – Твой отец выглядит очень строгим и ответственным, но ты же знаешь, насколько он чувствителен…

– Хотел бы я что-нибудь сделать, мама, что-нибудь, что позволило бы нам найти правду и вернуть себе магазин, но я не знаю, откуда начинать поиски…

– Может быть, оттуда, откуда всё началось? – спросила мать, целуя сына в ухо. – Я пойду, Арчибальд, мне пришла в голову одна мысль относительно моей новой картины.

Обдумав материнский совет, лис одним глотком допил свой шоколад и отправился в зимний сад, расположенный в глубине дома. На уютной веранде, тишину которой нарушало лишь жужжание пчёл, он сначала услышал хриплое дыхание и неразборчивое бормотание, а потом увидел укутанного в шерстяное одеяло и погруженного в свои мысли старика в кресле на колёсах – Корнелий сидел точно в том же положении, в котором Арчибальд оставил его несколько недель назад. Прошло много лет с тех пор, как он в последний раз произнёс осмысленную фразу. Но сегодня в кармане рабочего фартука Арчибальда лежал дневник старого лиса, и он надеялся, что это волшебным образом пробудит воспоминания деда.

– Дедушка, как дела, как ты себя чувствуешь? – осведомился Арчибальд, подсаживаясь к Корнелию.

В лучах заходящего солнца он увидел, как старый седой лис слегка приподнял голову.

– Я очень рад тебя видеть, – продолжал Арчибальд, гладя деда по плечу.

Корнелий, чьи глаза, казалось, были по-прежнему устремлены в прошлое, любезно улыбнулся, положил свою лапу на лапу внука и ответил надтреснутым голосом:

– Счастлив познакомиться с вами, господин Лис.

Буря, разразившаяся двадцать лет назад в голове Корнелия, полностью затмила его некогда светлый разум. Когда родственники нашли его наутро после побега из больницы, он сладко спал в своей постели в книжном магазине Зелёного Бора. Увы, проснувшись, лис стал совершенно другим, его словно подменили. Корнелий путался в пижаме и был неспособен произнести собственное имя, не знал, сколько ему лет и не мог ответить на вопрос, что бы ему хотелось съесть на завтрак. Хуже того, когда ему принесли любимые рулетики с корицей, шоколадом и апельсином, он не помнил, как именно их надо есть. После этой ночи Лиса Сильвестина, супруга Корнелия, по непонятной причине решительно отказалась ухаживать за ним. С тех пор Корнелий жил в домике Жерве и Ариэллы под сенью глициний, однако там находилось лишь его тело, но никак не сердце и не рассудок. Все члены семьи приходили проведать его на заставленной цветами веранде зимнего сада, и, обнимая старика, каждый из них пытался понять, о чём он думает.