– Он там жив вообще? – впервые проявил заинтересованность малоактивный Витя Трус.

– Хрен его знает! – пожал плечами Андрей, – чего делаем?

– Откапываем! – среагировал Лёня.

Бригада начала раскидывать только что наваленный снежный пласт, но откапывать – не закапывать, и дело продвигалось не быстро.

– А если он там умрёт, чего нам будет? – напрягся Трус, – это вы придумали, я тут не при чём.

– Ты тоже снег сбрасывал, давай тут не надо! – огрызнулся Тихий.

– Это вообще твоя идея была! – Трус нервно ткнул пальцем в Тамбовца.

– Слышь, а ты чего-то против имел? Головой кивал, типа ты «за», – тон Андрея стал агрессивным.

– Чего-то я устал копать! Это нереально! – Витя безучастно сел на мокрую крышу гаража.

– Точно! На фиг надо! Пусть сам откапывается! – поддержал его Тамбовец, – надо сваливать, типа нас тут не было.

С этими словами Андрей сиганул с гаража и, приземлившись в пригаражный слой снега, дал дёру в сторону девятиэтажного дома. Его примеру последовали и двое товарищей, стремительно покидая место, где они «замуровали» в снегу вечно гонимого Васю Горелого.

– Помогите! А-а-а-а-а! – Горелый кричал во всё горло, панически извиваясь в тяжёлой снежной ловушке. Но с боков подпирали железные стены гаражей, а сверху лежала масса неведомого веса.

Вася, в силу своего юного возраста, ещё не знал такого понятия, как «клаустрофобия», но видимо именно этот жгучий страх замкнутого пространства терзал его в данную минуту. Как жук в тесной банке, он безрезультатно бился о мокрые края искусственной лавины.

«А вдруг закончится воздух, и я не смогу дышать?» – эта мысль вогнала его практически в состояние животного страха. Он кричал, размахивал конечностями и переворачивался с боку на бок в попытке вырваться наружу.

Неужели он так бездарно умрёт в этом снежном плену, который «любезно» устроили ему его так называемые «друзья». Зачем он снова и снова общается с ними? Почему не может избавиться от всех этих унижений и издевательств? Зачем он поддался и лёг сюда сам?

На эти вопросы он не знал ответа, да и думать об этом сейчас не особо хотелось. Была задача куда более важная – восстать из-под снега.

Неожиданно сзади за его головой почувствовалось некое копошение. Что-то пробилось сквозь толщу сугроба и дотронулось до его почти сползшей на бок шапки. Ощупывая пространство, это «что-то» дотронулось и до его волос. Судя по ощущениям, Горелый определил, что это была чья-то рука. До слуха стали доносится сдавленные звуки.

– Кажись, нащупал! Здесь копать надо! – услышал Вася знакомый голос.

Спустя несколько секунд снежный наст отступил и в глаза ударил яркий свет. Голова была откопана, а тело по-прежнему сковывал тяжёлый слой снега.

Щуря глаза от внезапной яркости и бьющих в лицо снежинок, Вася попытался разглядеть происходящее вокруг. Сзади него стояли силуэты, но так как он лежал на спине и смотрел вверх, они нависали над ним в перевёрнутом виде.

– Ну чего, Горелый, жив? – донесся до него знакомый голос Тамбовца.

– Жив, блин, – жалобно прокряхтел перепуганный Василий.

– Отлично! Голову откопали, дышать можешь, дальше сам давай! – заключил свою мысль Андрей.

– Э, нет! Я сам не смогу! Откопайте, бляха-муха! – чуть не плача заверещал Василий.

– Откопайте его! Да мы вообще убежать хотели, а вернулись за тобой! Понимаешь, как тебе повезло? – продолжил мысль Лёня.

– Во-во! – подхватил Андрей, – а ты тут ещё условия ставишь: «откопайте!».

– Откопайте, прошу! – жалобно проскулил Вася, – вы же сами меня закопали.

– Ну вот мы тебя закопали и вот откопали. Ты же с нами разговариваешь, верно? – Тамбовец плавно подходил к развязке.