– Чего я выбил? Не гони. Ты до него не дотронулся даже, – огрызается забивший.

– Сам не гони, я уже в руки схватил, а ты ударил – не унимается вратарь.

– Да был гол, ё-моё, мы всё видели! Давай, не выдумывай. Один – ноль, – орёт местная группа поддержки, расположившаяся в густой траве справа от ворот с белыми пластиковыми стаканчиками в руках.

Спор переходит в острую фазу. Здесь бы вмешаться судьям, но по понятным причинам их нет. Всё держится лишь на самоорганизации. После резко вспыхнувшей словесной перепалки, потоков нецензурной брани и агрессивных телодвижений морально задавленный вратарь безучастно машет рукой и соглашается: «Ладно, играем». Закон джунглей в действии: «кто сильнее, тот и прав». А сильнее местные, которых больше. Счёт: один – ноль. Игра продолжается.

Потрёпанный мяч улетает в центр поля, и вокруг него возобновляется активность. Столкновения, подкаты, удары по ногам, падения – всё, как в профессиональном футболе. Но есть конкретное отличие – никто не ноет и не симулирует. Упал, встал, побежал дальше. Тут за тобой не прибегут с носилками и никто не получит жёлтую или красную карточку. Здесь всё решается просто: «Э, слышь, штрафной. Чего не было? Было, говорю!».

Вместо кубков и мест в таблице здесь стандартный трофей: ящик пива. За него и бьются на поле район на район. Эмоции, травмы, споры – всё ради двадцати бутылок пива из местного магазина. Ну не ради этого, конечно. Скорее, ради самого процесса. А «хмельной кубок» как награда победителю. Скромно, стандартно и примитивно, зато никакой показухи и фальши. Суровый мужской поединок и суровый стандартный трофей.

После игры, бывало, выигранный приз выпивался совместно – и победителями, и проигравшими. И завершившийся локальный матч перерастал в грандиозную пьянку, в которой смешивались все: игроки обеих команд, зрители, подруги и случайные встречные. Как-никак это местная самодеятельность и все друг друга знали.

Бывало, что трофейный ящик пива был «догоном» к выпитому до игры. В дворовом футболе «допинг» был нормой и никакого контроля за состоянием игрока никто не вёл. Единственным требованием было лишь то, что человек может стоять на ногах и бегать по полю. Остальное на усмотрение команды. Иногда на замену выходили зрители, которые прилюдно распивали около поля на лавочках.

В связи с повальной нетрезвостью игрового состава командам присваивались шуточные названия. Например: «Синие дьяволы» или «Алкомотив» (пародия на «Локомотив»). В общем, несмотря на итоговый счёт, в дворовом футболе девяностых – нулевых всегда побеждала дружба, которая скреплялась совместными попойками после игры.

– А не угостите сигареткой? – звонкий детский голос окликнул седого мужчину, вышедшего из калитки. За ней виднелись заросли садовых деревьев и двухэтажный деревянный барак тёмно-зелёного цвета.

Пожилой мужчина внимательно посмотрел на подошедшего к нему подростка и спросил:

– Ты в каком классе учишься, курильщик?

– В восьмом, – ответил щуплый мальчуган в джинсовке.

Из наружного кармана клетчатой рубашки дед достал пачку «Примы», вынул папиросу, вставил её в рот и чиркнул спичкой о серу. Поднеся огонь к завёрнутому в бумагу табаку, седой мужчина умело раскурил «цымбарку» и выпустил клубы густого дыма в пасмурный воздух осеннего дня. Затем он снова кинул оценивающий взгляд на белобрысого мальца и, усмехнувшись, продолжил диалог:

– Ха, в восьмом классе и уже куришь?

– Ну да, – невозмутимо ответил худой восьмиклассник.

– Правильно делаешь, сынок. Раньше закуришь – раньше помрёшь. В нашей стране нужно жить как можно меньше, – философски заметил дед и протянул мальчишке папиросу.