Чай-Со-Сливками. Чай с сахаром. Блажен тот, у кого в доме есть чай. Блажен тот, у кого в доме есть сливки. И сахар. Хоть немного. Так что же, друзья мои, давайте петь! Давайте петь вечную славу напитку, пробуждающему наши сердца! Сливки – его основа (а основа – есть наши корни). Сахар – его благословение. Не его ли мы жаждем в своих делах? Горечь чая – его суть. Взлелеянная горечь. Горечь не пьянящая. Горечь обнадёживающая. Друзья мои, хватит дуть на чай! Разбавьте его сливками! Размешивая их по кругу, не своей ли рукой мы замыкаем ход истории? Не возвращаем ли на круги своя пошатнувшиеся основы мироздания? И, собираясь отпить священного напитка, не собираем ли мы в круг всех тех, кто пил его до нас, кто вспылил от его заветной горечи, и сегодня предстоит перед Богом и составляет бессмертное братство отдавших жизнь во имя любви из-за Чая-Со-Сливками? Не одиноко сердце, когда в руках Чай-Со-Сливками. Чай с сахаром. Его сладость успокоит горечь поражения. Его горечь усмирит любую радость и гордыню. Соблюдёт в святой строгости. Нежность его сливок поддержит в минуты отчаянья. Ты не один, пока в руках твоих Чай-Со-Сливками. И вас – сотни. Вас – тысячи. И имя вам… Друзья мои!
Мне больно? Чай-Со-Сливками! Мне грустно? Чай-Со-Сливками! Мне одиноко? Чай-Со-Сливками! Когда мне страшно и сиро, когда вечность падает на плечи грузом непосильных воспоминаний, или новый день ужасает своим диким ликом. Мой тихий, но верный протест. Моё мирное беспощадное сопротивление. Всем бедам, наветам и несчастьям назло. Подтверждение моей верности. Подтверждение моего постоянства. Подтверждение моего выбора (сделанного мной). Подтверждение моей любви. Подтверждение моей сопричастности. Моё «НЕТ!» и мой вызов. И сегодня я поднимаю не пенный кубок. Нет. Моё тайное оружие, друзья мои, воспетое мной. Давайте же возденем в едином порыве вместе к небу свои стаканы, кружки и чашки. Где будет наш ответ этому миру. Чай-Со-Сливками! Чай с сахаром.
11.07.**
Прощай, Ирландия! Увы!
Сегодня – или – никогда! Тео Мэтью11 – слава! Или ещё день – и не устоит на ногах великая страна. И свалится в канаву, где только грязь, испражнения и… Боже мой, какая мерзость…
Запрет? Кто сказал запрет? Ещё Патрик, как помню, говорил: варить можно, пить нельзя! Чёрт возьми, да из-за виски нормально из винтовки стрелять невозможно! Это-то хоть повод задуматься?! Из-за виски мы плодим больное поколение, если у кого-то, конечно, это ещё получается! Тьфу ты!
Можно подумать, нам перед миром и похвалиться больше нечем! Ой, ребята… Не хочу нудить, но… Кажется, у нас есть что-то поинтересней, чем эта шотландская отрава. (Я в споре «кто первый» не участвую. Ирландский виски – всё равно лучший.) И это ж надо, как себя нужно ненавидеть… Чтобы так и сразу сдаться такому врагу… И режьте меня, и ешьте меня, и бейте меня… Я ирландец – вечно пьян! И это-то с вековой культурой за плечами! С наследием, которое держит этот мир, с Церковью, взрастившей современную Европу, которой мы теперь пытаемся доказать, что лучшее из того, что у нас есть, – это эта мутная дрянь с восхитительным мягким вкусом?! Это ж как себя нужно не уважать… Каким изменником родины и чести нужно быть… Чтобы позволить себе говорить такое и кому-то посметь думать так! Да за такое дело… Под трибунал за измену родине! К стене! Без суда! Чёрт возьми, как можно поганить самое великое и ценное из того, что у нас есть, свою культуру?!