Творчество – исключительно мирный и в то же время стихийный процесс. Оно является естественной, неодолимой силой. In hoc signo vinces4. Без знания и внутренней свободы оно невозможно. Но мы не тяготеем к свободе настолько, насколько хотим это показать. Потому что даже не знаем, где она, если до сих пор думаем, что не свободны. Учителя – носители свобод. Её верные и честные хранители. Как всегда. Открывая учебник истории или вчерашнюю газету, я не перестаю убеждаться в этом…

Мир дошёл до определённого состояния, когда испытывать жалость к окружающим можно, только осознавая степень их же вины в случившемся. Степень их бездействия. Невежества. Незнания. Незнание закона не освобождает от ответственности, не так ли? Очень жестоко, но, боюсь, что это так. Незнание не освобождает от ответственности. Незнание не освобождает. Учительство и ученичество – две стороны одного целого. Те же благо и зло на дужке погремушки. И ученик не менее ответственен перед собой и миром, выбирая себе учителя, чем учитель перед Богом и миром, воспитывая душу своего ученика. Бог посылает нас на землю учиться. Бог сотворил нас учениками. И только Он выбирает настоящих Учителей. Простим же тем, другим, их человеческую слабость и гордыню, что заставляют их мучить нас и уродовать наши души. Простим их. Пусть это и больно, но ещё в большей степени – грустно. Наши учителя – результат нашего выбора или его отсутствия. Учитель тогда перестанет бить по рукам, когда мы перестанем протягивать руки, когда у нас будет выбор. И учитель тогда начнёт говорить правду, когда мы будем готовы к ней и будем знать её в лицо.

В наши времена, когда Учителя, призванные Богом на своё служение, становятся редкостью, соразмерной скелету доисторического ящера и честному парламентарию, остаётся только с грустью подвывать vivant professores5 и учиться ценить человека. Но всё-таки я не буду собой, если не скажу, что нет, не было и не будет лучшего учителя нам, кроме Любви.

Вы ведь всё равно будете сравнивать, не спрашивая, хочу ли я этого. Лучшее познаётся в сравнении. С этим не поспоришь. Но я не гонюсь за тем, чтобы быть лучшей. И пишет каждый от своих «потому что» и «для того, чтобы». Мой стиль, мой слог. Мои идеи, мои слова. Мои слова… Не повод. Нет. Но… Может быть, причина? Полкоролевства – хочу знать своё место на полке. Между кем и кем вам удастся пристроить мой томик. С этим вопросом я начала путь, с ним же, наверное, и закончу его. Если найдётся когда-нибудь тот, кому взбредёт в голову разобрать мои рукописи и опубликовать их. Думаю, на последние полвека это будет моей первейшей заботой. Найти. Как ответ. Там, где будет соблюдена тайна. В простоте и святости.

И не то чтобы страшно, но жутковато. До первых робких мурашек знать, что кто-то откроет твою книгу. И не сможет потом закрыть. Чьё имя первым всплывёт в голове читателя. К какой такой школе, течению и, Бог весть, чему ещё припишет меня взыскательный критик. И как раскритикует… А я знаю – раскритикует, потому что сама не могу успокоиться с правкой и через десять, и через пятнадцать лет после точки в книге. Успокоюсь ли я когда-нибудь? Упокоюсь. С миром. Когда он придёт сюда. В мой дом. И поэтому, нет, не знать мне покоя.