«Три девицы под окном, – их не выдержал балкон», – именно с этой фразы начался новый день. Соседи из шестой палаты с утра пораньше перенесли свои утренние беседы в буфет, дабы не мешать сокамерникам спать. Но недаром говорится, что добрыми намерениями выстлан путь в ад, – буфет расположен аккурат напротив открытых в целях борьбы с духотой палат. Не спят все. Решаю сделать одолжение обстоятельствам, встаю, натягиваю спортивные штаны и с полуоткрытыми глазами бреду по коридору в сторону строений, обозначенных буквами «МЭ» и «ЖО». Мне навстречу двигаются два знакомых силуэта. На полусонном автомате разворачиваю плечи, поднимаю подбородок и: «ДОБРОЕ УТРО, ТОВАРИЩ ЛЕНА!!! Доброе утро, Таня…» После чего не спеша продолжаю движение, а вдогонку уже несется звонкий Танин смех и глаголет Лена про мою утреннюю прическу, но это уже совсем другая история.

«О, Юрий Федорович вернулся! И на свое родное место!» – так начался утренний обход в нашей палате. «Наталья Ивановна, а мы поняли, почему он полюбил эту койку. Когда Наташа приходит убирать наш номер, то для того, чтобы протереть подоконник, ей приходится перегибаться через Юру…» – улыбнулся Юрий Иванович. Ну, как не вставить пять копеек: «А Вы удивляетесь, почему у него давление высокое!»

«Денис, ну, мы и конспираторы! Спрятали, блин!» – сквозь смех выдавил Юрий Иванович, показывая пальцем на окно. Поворачиваю голову и понимаю причину, по которой Наталья Ивановна с трудом сдерживала смех во время утреннего обхода: на улице светит яркое солнышко, отбрасывая на жалюзи силуэт телевизора с раздвинутой антенной.

Не спеша иду по коридору, из потока мыслей выдергивает Олесин голос: «Денис, не грусти, скоро химия начнется…» Такого повода для радости мне еще не давали.

Раннее утро. Чтобы не будить соседей по комнате, тихо оделся, заправил койку, взял мыльно-рыльные принадлежности и пошел в душевую (по пути вспомнив, что забыл дома станок). За отсутствием зеркала, зажав в пальцах лезвие, наугад бреюсь. Неожиданно взгляд ловит название на ванне: «МАРКО ПОЛО». Захотелось залезть в нее и отправиться в путешествие, а получилось рассмеяться и порезаться. Интересно, а почему в отделении на «суднах» нет надписей: «Святой Петр» и т.п.? Надо предложить…

Сдали анализы, сидим – разговариваем: «Толя, вот что-то хочу, а кого не знаю…» «Ничего, не переживай, – еще пару курсов химии пройдешь и уже никого не захочешь».

«Анатолий, вот за что я тебя уважаю, так это за то, что всегда можешь подбодрить в трудную минуту!»

В буфете, напротив открытой двери нашей палаты, сидит поступающий в наше отделение и заполняет документы. Поднимает голову и видит у нас пустую койку: «Скажите, а эта кровать совсем свободна?» «Судя по вашему взгляду, уже совсем нет…»

На завтрак молочный суп с гречкой. Толин голос: «Не понял… Я же вторую для чая взял…» Отрываю взгляд от тарелки, а у него в руке, наподобие японских палочек, зажаты две ложки. «Ну, это либо с голодухи – либо ты в Японию собрался…»

«Ну, и куда мне мужчин ложить?» – с таким вопросом в нашу палату зашли Наталья Петровна с Натальей Ивановной. Отрываю взгляд от «Записок»: «Нет, ну, если бы женщин, мы бы подвинулись, а мужчин нам не надо!»

«Вот Вам лекарство, будете пить три раза в день после еды» – Наталья Петровна принесла Юрию Ивановичу упаковку Бронхолитина. Вечером сосед с интересом рассматривает коробку: «Мужики, посмотрите!» На упаковке нарисовано ДВА ЖЕЛТЫХ цветка. Задумались…

«С утра пораньше уже народ мучаешь по интернету?» – подошел ко мне наш новый сосед. «Нет, Степан, записываю происходящее, пока из памяти не стерлось!» «А-а-а! Про харю треснувшую не забудь написать!» «Не забуду!» Итак: