Кое-какие сведения о торамдасах почерпнуты нами и в религиозной философии древней Индии.

Адепты древнейшего брахматизма смутно говорят нам о неком народе, который первым из всех начал искать путей к бегству вратами Луны и Солнца ради достижения бездонного Праджапати. Народ этот известен им под именем «даршан»: именно ему отводят главную роль в создании философии санкхьи, которая провозглашала постоянную множественность освобожденных душ как неких непроницаемых монад.

Великий учитель древних мистиков Махаяна Асанга видел в них Бодисаттву, восходящего от Земли к Земле, и указывал место рождения торамдасов, а именно – последний предел нирваны. При этом Асанга называет торамдасов другим именем: «аготрака», что значит «бесплодные», утверждая, что народ этот получился не в этом существовании, а в результате длинного ряда перевоплощений.

И до сих пор, по учению Махаяны Асанги, народ «аготрака» находится в монотонном движении бесконечных циклов, в состоянии вечного возвращения. И каждый новый период, который называется Махакальпа, у торамдасов наследует другому такому же периоду без какого-либо движения вперед.

Древние китайцы, равно как и святой Максим, считали торамдасов слугами палингенезов, слугами бессмертия смерти, сменой ритмов инь и янь, а индийцы – вдохом и выдохом Брахмы.

И, подобно тому, как вдох не знает, что он вдох, а выдох не знает, что он выдох, так и предки торамдасов, равно и потомки, не ведали ни смысла достижения бездонного Праджапати, ни вращения Махакальпы. Ибо сами они и были сутью этого вращения, находясь при этом как бы в состоянии менопаузы, подобно бабочкам.

Кое-что о торамдасах известно нам из армянских источников о монголах.

Так, например, нам известно, что в битве под Назаретом в сентябре 1260 года в составе войск монгольского правителя Сирии по имени Китбуга-нойон вместе с пехотой, состоявшей из армян и грузин, сражались и некие «белые куманы», которых отличали от куманов обычных, которых русские на своем варварском наречии называли половцами.

По описаниям армянского историка Киракоса, эти «белые куманы» совпадали с известными нам описаниями древних торамдасов. Киракос приводит их боевой клич: «Елдын!» и добавляет: «Горящие рвением, вперед стремились они, силе своей доверяя». В этом сражении с мамелюками султана Кутуза монголы потерпели, как известно, сокрушительное поражение, на чем, собственно, и закончился Желтый крестовый поход, сведения о котором…

Последнее, что мы знаем о торамдасах, что после великой смуты и братоубийственной войны во всем Монгольском улусе, которая завершилась в самом начале 14 века, и после которой монгольские степи пришли в запустение, торамдасы покинули пределы своего обитания и расселились среди других народов на берегах притоков реки Итиль.

ИЗ ДОНЕСЕНИЯ ПАПСКОГО НУНЦИЯ ИЕЗАРИЯ. Тулуза, аббатство братьев-камардульцев, 4 ноября 1501 года, в 13.45 пополудни, в присутствии доверенного иудейской общины Каталонии сера Иешуа бар-Йохай.

…и единственно из зависти некоторых злокозненных людей, потому что в Венеции давно уже на досках никто не пишет, а используют холст. Древесину же в этой местности применяют редко, ибо ель сюда сплавляют в изрядных количествах по реке Адидже из Славонии, и она, в силу сего, весьма дорога. Ель же сюда привозят из пределов даже и татарских.

Так и на этом изрядном куске парусины Вашему Святейшеству известный фра Торамдассо из Фьезолы произвел работы внушительные.

А именно, изобразил Ваше Святейшество, и многих кардиналов, дарующих большую свечу Синьории. А рядом с ними и дальше вглубь полотна фра Торамдассо, знаменитый в разных государствах своим тщанием и добродетелью, поставил много домов и палаццо на Канале Гранде, Понте алла Палия и прочее. А также вывел он там и процессию богато одетых горожан во главе с духовенством, которая собирается броситься с моста в воду в благочестивом стремлении спасти реликвию.