Овдовев, Изабелла вышла замуж то ли за своего прежнего жениха, то ли за его сына. Последнее маловероятно, учитывая, сколько тому сыну могло быть лет на момент брака. Но кто его знает – средневековые женщины в возрасте под тридцать вполне могли выходить за подростков, не попадая в поле зрения правоохранительных органов. Во всяком случае, в семью Лузиньянов она в итоге вошла. И началась у нее жизнь ничуть не менее увлекательная, чем в бытность королевой Англии. Но это совсем другая история.
Как Филипп Красивый с папой поссорился
Главные герои: Филипп IV, король Франции, Бонифаций VIII, папа римский.
Место действия: Франция, Рим и его окрестности.
Время действия: 1296–1303 годы
Вы, может, удивитесь, но в итальянских университетах на юридических факультетах по сей день программа предусматривает такой предмет, как каноническое право. Никаких иллюзий о его прикладной ценности, боюсь, не питают даже сами профессора. Но ценность ценностью, а изучать его ужасно интересно, не оторвешься. Откуда есть пошла католическая церковь, как она позиционировала себя в разное время, в каких сферах рулить пыталась, в каких действительно рулила, как относилась к земным владыкам и что предлагала своей пастве – и так далее. Конечно, это тема для большого и серьезного разговора, а у нас тут что? Правильно, сплетни. Так что не буду отклоняться от выбранного курса. Напишу тут только об одном эпизоде, навеянном мне музыкой канонического права, – эпизоде с участием известных средневековых персонажей.
Все (или почти все) любят писателя Мориса Дрюона. А раз любят, значит, помнят, что в романе «Железный король» есть такой персонаж – Гийом де Ногарэ, советник и хранитель печати французского короля Филиппа IV, прозванного за заслуги перед отечеством Красивым. И вот этот самый Ногарэ так усердно служил королю на пути укрепления королевской власти и разностороннего развития страны, что враги прогресса не выдержали и решили его отравить: подмешали ему какой-то дряни в свечу. А Ногарэ имел привычку работать ночами напролет и, следовательно, расходовать много свечей, сжигая их до конца, а не то, что на прикроватную тумбочку поставить и через три минуты задуть. Вот и надышался в короткий срок отравленной гадостью – не откачали. Товарищи! Соблюдайте режим труда и отдыха! Будете работать, как Ногарэ, тоже свалитесь, даже без всякой дополнительно отравы. Не упрощайте врагам жизнь.
Так вот, пока советник короля в мучениях умирал, ему в кошмарах являлись люди, которых он либо убил, либо как-то тяжко обидел. И все эти люди предъявляли ему справедливые претензии, всем своим видом намекая, что умри он только – они до него доберутся. Одним из таких беспокойных посетителей был папа – не его, Ногарэ, папа, а римский. Вот как описывает эту сцену Дрюон в своем романе:
И из самой густой тьмы возникла крупная фигура папы Бонифация VIII, заполнив то необъятное пространство, которым стал сам Ногарэ, вмещавший в себя горы и долы, где шествовали на Страшный суд несметные толпы.
– Сын катаров!
И голос Бонифация VIII вызвал в памяти Ногарэ самую страшную страницу его жизни. Он увидел себя ослепительно ярким сентябрьским днем, какими так богата Италия, во главе шестисот всадников и тысячи ратников поднимающимся к скале Ананьи. Чиарра Колонна, заклятый враг Бонифация, тот, что предпочел участь раба и три долгих года, закованный в цепи, на галере неверных скитался по чужеземным морям, лишь бы его не опознали, лишь бы не попасть в руки папы, – этот Чиарра Колонна скакал с ним бок о бок. Тьерри д’Ирсон тоже участвовал в походе. Маленький город открыл перед пришельцами ворота; дворец Гаэтани был захвачен в мгновение ока, и, пройдя через собор, нападающие ворвались в священные папские палаты. В просторной зале не было ни души, только сам папа, восьмидесятишестилетний старец с тиарой на голове, подняв крест, смотрел, как приближается к нему вооруженная орда. И на требования отречься от папского престола отвечал: «Вот вам выя моя, вот голова, пусть я умру, но умру папой». Чиарра Колонна ударил его по лицу рукой в железной перчатке.