В итоге выяснилось, что у меня была задержка речевого развития из-за того, что мне уделяли слишком мало внимания. Хоть врач и ругал моих родителей за халатность, но мама все равно не сказала ни слова в свое оправдание, не желая выставлять мужа в плохом свете.

Мужчина в халате строго рекомендовал нанять специалиста для того, чтобы исправить ситуацию как можно быстрее. Здесь, впервые за все время, начал говорить мой отец. Ему было очень стыдно, и он обвинял во всем случившемся только себя. Он вызвался присматривать за мной, но не так, как делал это раньше, а вкладывая в это всю свою душу. Он обязался разработать целую программу тренировок для меня. На ходу придумывал грандиозные идеи, стараясь заслужить доверие. В его словах было столько сожаления, что даже строгий доктор не устоял и согласился с его предложением, но только при условии, что меня будут возить на прием к врачу как минимум два раза в месяц.

Как только мы вышли за двери поликлиники, на меня тут же осыпался целый град из несвязанной речи отца и матери. Они смотрели мне в глаза и вперемешку выкрикивали какие-то слова, не желая упускать ни секунды. Так мы добрались до машины, отец сел за руль, а мать взяла меня на руки. Теперь я спокойно мог наслаждаться ласковой маминой речью.

Сидя у нее на коленях, я чувствовал, как тепло нежно разливается по всему моему телу. Я был маленькой пташкой, укрытой одним лишь тоненьким крылом от дождя, холода, хищников и всех остальных невзгод этого сложного мира.

По приезде домой мама еще раз отчитала моего отца. В порыве гнева она сделала то, чего никогда не позволяла себе делать, – задела его гордость, упрекнула его в том, что он не делает ничего ради семьи. Она произнесла слова, часто вертевшиеся у нее в голове, но оттесненные любовью к мужу. Хоть сделала она это неосознанно и даже начала просить прощения, отца полностью поглотило самобичевание. И так презирающий себя до глубины души, теперь он считал себя своим злейшим врагом.

После ужина отец сразу же бросился к ноутбуку, но не затем, чтобы писать. Как и обещал, он начал разрабатывать план моих тренировок, попутно перечитывая гору литературы по воспитанию детей и лечению задержки речевого развития.

Мы остались вдвоем с мамой. Она широко улыбалась, глядя на меня, и крутила в руках какую-то новую игрушку. Тогда мне стало неловко. Это новое чувство хорошо врезалось в мою грудь. И теперь, когда мне случается видеться с новыми людьми, я вспоминаю довольное лицо мамы, которая была счастлива, хотя раньше никогда не проводила со мной так много времени.

Она мигом прогнала молчание из нашей комнаты, как зараженного чумой бродягу, произнеся какой-то однотонный и протяжный звук, указывая при этом на предмет в ее руках. Это был маленький кубик с рисунком и большой буквой «А». Она широко открыла рот и повторила этот звук еще раз, показывая теперь в мою сторону. Я быстро догадался, что мне нужно делать и последовал ее примеру. Мама посмотрела на меня с удивлением, захлопала в ладоши и поцеловала мой лоб.

Теперь на очереди была буква «Б». Мама произнесла ее громко, резко кивнув головой вниз. Мне это показалось забавным. По моему лицу расплылась улыбка. В этот миг женщина, которая когда-то сторонилась меня, казалась счастливее всех людей в мире. Тогда я посмотрел на кубик с буквой «Б» – на нем был изображен бегемот. Это животное кого-то мне напомнило, и я с восторгом начал повторять новый звук, показывая пальцем в сторону голой стены. Я смеялся как никогда. Я хотел сделать маму еще счастливее. Только вот она не смогла понять моей детской шутки и попыталась просто закрыть на это глаза, взяв другой кубик с буквой.