Новорожденную обезьянку отделяли от матери и помещали в клетку, в которой уже находились два заменителя матери-обезьянки: у одной такой матери-заменителя тело было из проволочной сетки, за то через соску она могла кормить детеныша; вторая не могла кормить, но тело её, из мохнатой материи, было мягким, теплым и приятным на ощупь – в психологию она так и вошла под названием «мягкая мама».

Какая же мать лучше – кормящая, но холодная, или не кормящая, но теплая? Наблюдения показали, что маленькая макака ежедневно проводила до семнадцати – восемнадцати часов на «мягкой маме», подходя к проволочной только для того, чтобы поесть, и, утолив голод, немедленно возвращалась к «мягкой маме», цеплялась за нее и висела на ней точно так же, как это делают все обезьянки со своими обычными живыми матерями.

Прошло несколько лет, в течение которых обезьянки не видели своих матерей-заменителей и даже не подавали никаких признаков того, что помнят или испытывают потребность в них. И вот в клетку к уже взрослому животному подкладывали «мягкую маму». Это производило на животное громадное впечатление: обезьянка зажимала свою «маму» у себя под мышкой, всюду носила ее с собой и яростно отбивалась от всех попыток её отобрать. Когда это все-таки удалось сделать, обезьянка объявляла голодовку и не принимала пищу до тех пор, пока «мягкую маму» ей не возвращали.

Петя

У полуторагодовалого сына олигарха – Пети – тоже есть своя «мягкая мама» – большая пушистая игрушечная собака. Раньше она была больше Пети, а сейчас он её немного перерос. Без этой собаки Петя никогда не ложится в кроватку, и даже укачивать на руках няне приходится малыша вместе с огромной игрушкой. Когда Петя падает, стукается, или расстраивается по какой-то другой причине, он, как все дети на свете, плачет и зовёт маму. Но к Пете приходит не мама, ему приносят «мягкую маму», и он сразу же успокаивается, уткнувшись в мягкую шерсть своей собаки.

У Пети есть живая, настоящая мама, но он от неё совсем отвык, и мамой называет только свою «мягкую маму», правда живая вряд ли об этом знает (кто же такое расскажет?!). Родную мать он никак не называет. Да в этом и нет необходимости: он видит её только один раз в сутки, когда после прогулки идёт через зал в столовую, где она обычно уже ждёт своего младшего сына (режим у ребёнка расписан и соблюдается по минутам). Увидев маму, Петя молча, без улыбки и восторгов, подходит к музыкальному центру и сосредоточенно нажимает нужные кнопки. Начинает звучать музыка, и мать с сыном пять минут танцуют, взявшись за руки. После танца мама иногда на руках относит его в столовую, но чаще говорит, что ей нельзя поднимать тяжести, и Петя идёт сам, взяв няню за руку. После того, как Петя оказывается на своём стульчике у обеденного стола, мама незаметно исчезает из поля зрения, чтобы он не начал проситься к ней на руки. Она даже не замечает, что он уже давно этого не делает.

Не стоит делать преждевременных выводов, что мама Пети не испытывает к своему ребёнку тёплых чувств. Напротив, ещё полгода назад, когда малыш ещё тянулся к ней и кричал, когда она его покидала, ей было тяжело слышать его крики. И чтобы избавить его от этих стрессов, мама решила поменьше общаться и оказываться в поле его зрения, и постепенно всё свелось к единственному «свиданию» за сутки. Старших сыновей, которым уже пять и семь лет, она уже не может травмировать своим появлением, поэтому от них она не прячется. Правда, в их распорядке дня не предусмотрен пункт: «общение с мамой», как у Пети. Только с папой…