– Мы этого так не оставим! Я его номера записала! Все свои связи подключим! – погрозила пальцем Вика.

– Как хирург ничего страшного у вас не нахожу, – сдерживая приступ смеха, объявил я молодому человеку после осмотра. – В нашей операции вы не нуждаетесь. Рекомендую дождаться нейрохирурга, не исключено, что было сотрясение мозга.

– Да где этот нейрохирург? Кто мне скажет? – не унималась девица.

– Аркадий Петрович сейчас на операции. Как освободится, сразу спустится к вам, – доложил медбрат.

– Ужас какой! А что, у вас один нейрохирург на всю больницу?

– Двое! Но они оба на операции. Доктор, вы не уходите, надо девушку осмотреть, ее лошадь лягнула.

– Причем тут шоковый хирург?

– Так лошадь по дороге шла. Участник движения.

У девушки, не понравившейся лошади, тоже все оказалось замечательно. Стараясь сохранять казенное безразличие, вышел в коридор. Отошел подальше от смотровой травматолога и от души расхохотался. Дал волю чувствам.

Звонок мобильного телефона вернул меня в операционную.

– Избит около тридцати минут назад! – четко, без лишних слов произнес врач «Скорой помощи». – По пути к вам завернули в кабинет УЗИ. Я знаю, что в операционной аппарат не работает. Полный живот крови.

– Спасибо! – поблагодарил я доктора и, осмотрев бледного, как полотно, умирающего студентика, скомандовал: – Быстро моемся! Немедленно оперировать! Миша, займись кровью.

Источником кровотечения являлась крупная артерия, кровоснабжающая кишечник. Редкая травма. Из всех внутренних органов пострадала только она одна. Ушил место повреждения специальной нитью с вмонтированной в нее маленькой иглой. Кровотечение остановлено, осталось восполнить кровопотерю.

– Давайте соберем кровь, излившуюся в живот, и перельем ее назад пациенту. Осуществим реинфузию.

– Вы что! У нас так не делают! – изумился Николай, молодой ординатор второго года обучения, помогавший мне на операции.

– Бросьте ерунду говорить! – отмахнулся я. – Всю жизнь делали, а тут не делают. Дайте мне черпак и стерильную банку, соберу кровь.

– Доктор, на самом деле, мы уже лет пять так не поступаем! – засвидетельствовала операционная сестра. – Мы и черпачки на склад сдали. Молодые хирурги даже и не знают об этом.

– Что за глупости?

– По приказу мы должны только консервированную кровь переливать! – пояснил Николай. – А вам разве никто не говорил?

– Первый раз слышу! Мы на Дальнем Востоке постоянно так поступали! Нет ничего лучше собственной крови. До шести часов после травмы разрешено ее переливать.

– Ну, тут вам не Дальний Восток, – встрял в разговор анестезиолог Иван Петрович. – У нас много чего еще запрещено. Думаю, вам вставят и за то, что вы сами артерию ушили.

– А это что за новости?

– Вы должны были позвать сосудистого хирурга.

– Ну, это после разберемся. А теперь давайте вместе подумаем, как кровопотерю возместить.

– А чего тут мудрить? – усмехнулся Иван Петрович. – Вон Михаил сгонял в отделение переливания и принес консервированную кровь. Сейчас совместит, я ее и перелью. Ноу проблем.

Кровопотерю восполнили консервированной кровью. Операцию закончили при почти нормальных показателях пульса и давления.

– К себе в реанимацию заберете? – спросил я у анестезиолога.

– С какой стати?

– Как с какой? Тяжелая кровопотеря, это вам не показание?

– Нет! Источник кровотечения ликвидировали. Кровопотерю восполнили. Все показатели жизнедеятельности в пределах нормы. Сейчас проснется – присылайте медсестру, чтоб отвезла его на хирургию.

– Дмитрий Андреевич, не спорьте с ними! Бесполезно! Гораздо тяжелее больных отправляют на отделение, в реанимацию не берут. Парень молодой, крепкий, и так поправится! Распишите только хорошее лечение и под наблюдение хирурга оставьте, – тихо посоветовал мне Николай.