– Байке, эти бабочки, говорят, кровь у коров по ночам пьют. Посмотрите, какой у нее длинный хоботок! Она им, говорят, на коже как пилой разрез делает, кровь оттуда выходит, и она ее слизывает. Вампир, шайтан! Может и у человека тоже пьют!

А хоботок у лент действительно длинный, особенно у той, что на столбе сидела – малиновая орденская лента, самая крупная лента в стране. Но, конечно, к кровопийству эти бабочки никакого отношения не имеют. Правда, есть у них особенность: любят перебродивший сок деревьев, гнилых фруктов, ну и все такое. Так что, если корове на бок кусок арбуза попадет (арбузными корками их часто кормят – не пропадать же добру), то бабочка очень может прилететь, чтоб полакомиться соком. А в темноте да сослепу это будет так и выглядеть: красная арбузная мякоть – как свежая рана, а на ней сидит большая серая моль, шевелит красными задними крыльями и шурует длинным хоботком в красной «свежей ране».

Вампир, ни дать, ни взять!

Энигма в переводе с греческого – загадка. Этим словом обозначают обычно что-то такое, что не могут найти, над чем бьются долгие годы (а иногда – десятки и даже сотни лет). Я же хочу рассказать вам о бабочках-энигмах.

Примеров бабочек с загадочными происхождением и историей довольно немало. Это и первые птицекрылки (Ornithoptera), которые летали так высоко, что их приходилось подстреливать из ружья; это и некоторые высокогорные парнассиины, и другие. Из парнассиин, пожалуй, самая интересная судьба-загадка по праву принадлежит бабочке Аполлону автократору. Эту бабочку описал в 1913 году известный российский энтомолог Андрей Авинов.

Самое любопытное, что никто так до сих пор и не знает, где была эта бабочка поймана. Авинову ее прислали из среднеазиатских владений Российской империи, из Памира, без, что называется, сопроводительных документов. Долгое время считалось, что бабочка была поймана на Дарвазе – что ещё больше запутывало ее поиски, так как именно там этой бабочки нет. Но люди упорно искали ее в окрестных горах.

Единственный экземпляр автократора долгое время оставался единственным. Он даже был украден из коллекций Зоологического института в Санкт-Петербурге и продан на одном из аукционов; стоило огромных трудов вернуть его обратно.

В 30-е годы прошлого века немецкий энтомолог Ганс Котч (Hans Kotzsch) обнаружил автократора в Афганистане. Увы, он долгое время не рассказывал, в каких условиях обитает эта бабочка, оставаясь монополистом в ее поставке на рынок коллекционеров Европы. И хотя бабочка была описана с территории Российской империи, найти ее на этой территории никак не удавалось.

Прорыв наступил в 80-е годы прошлого столетия, когда усилиями Александра Крейцберга и Леонида Каабака бабочка была наконец найдена. И найдена не в одном, а сразу в нескольких местах, в Таджикистане: близ Сарезского озера и на перевале Гушхон. Александр Крейцберг исправил местонахождение, откуда была описана бабочка (оно называется типовое местонахождение, где обитают эталонные особи вида), на перевал Гушхон. К сожалению, справедливость этого исправления никак нельзя доказать, оно больше умозрительное, чем основанное на фактах. Именно поэтому, даже по прошествии больше чем ста лет с момента обнаружения, бабочка-автократор все ещё остаётся энигмой, хотя уже давно известно много мест, где она летает (включая одно в Кыргызстане).

К чему все это?

А вот к чему. Недавно я и мой Саратовский коллега Алексей Белик описали из Кыргызстана новый вид желтушек, Желтушку Барышева Colias baryshevi. Находка весьма нетривиальная, и прежде всего потому, что описана бабочка с перевала Талдык, на котором энтомологи работают каждый сезон.