Даже будучи в походе, ты все равно – айтишник.

В горах Таджикистана, на живописном озере Дункельдык, наша команда всерьез застряла: сдох аккумулятор. Машина дизельная, с толкача не заведешь (хотя, видит Бог, мы пытались). Пришлось идти в ближайшее селение за другой машиной, чтоб нашу прикурить.

16 км по высокогорьям Памира – и я в поселке. Местные кыргызы увидев иностранца, зарядили 100 баксов за то, чтобы приехать на своем уазике и прикурить наш муссо. Делать нечего: до Мургаба ещё дальше. Согласился.

Приехали, завелись, двинулись назад. По дороге назад обобравший меня до нитки байкешка пожаловался, что у него ни один компьютер в администрации не работает. Пришлось признаться, что я айтишник с огромным стажем, и как раз на ремонте специализируюсь.

В общем, починил я один комп, использовав второй как источник запчастей.

Но не бесплатно… Ибо не стоит 100 бакинских за то, чтоб машинку прикурить, требовать.

По обоюдному согласию вышли в ноль, хотя я мог задрать цену и выше.

Соловей, соловушка… Для многих эта маленькая птичка ассоциируется с красивым пением где-то вдали, на вечерней зорьке. Ну а я расскажу о другой стороне этой медали.

…Дневной переход с рюкзаками по 20 килограмм – дело тяжёлое. 25 километров по балкам и оврагам, в двух местах пришлось пересечь мощные заросли кустарников, но к вечеру цель достигнута: речка Пьяна, названная так за то, что виляет ее русло так, будто напилось водки.

На берегу реки, под раскидистой ивой, поставили палатку. Разожгли костер, приготовили ужин. Поели. Ноги тяжёлые – шутка ли, 25 км отмахать по такой жаре. Решили лечь спать.

И тут началось. В двух метрах над нами заорал соловей. По-другому назвать это нельзя. Когда он в паре километров от вас, его пение, щелчки и свистки, звучит гармонично и даже красиво. В двух метрах это все давит на уши.

Мы поорали из палатки, надеясь, что соловей умолкнет. Ага, щаззз… Заорал пуще прежнего. Конкуренты явно придали ему энтузиазма!

Кто-то вылез из палатки и запустил в ветви ивы палкой. Какое там… Только раззадорили наглую птицу. Та начала орать так, будто ее внезапно настигло бешеное вдохновение. С переливами, с перещелкиваниями, с пересвистываниями, почти без перерыва жуткий птах орал полтора часа. После чего, видимо, решил, что пора отдохнуть.

Мы провалились в блаженный сон… Угадайте, кто разбудил нас в 5 утра?

Шли мы долго – весь день. Цель была – дойти до окраины знаменитого села Большое Болдино, известного по имени Александра Сергеевича Пушкина, который там проживал. Дошли уже в полутьме, торопливо поставили палатку, быстро поужинали сухпайком и легли спать.

Спать было на удивление мягко и тепло. Но выйти утром из палатки в стандартном режиме не получилось: было полное ощущение того, что вход в палатку завален чем-то тяжёлым.

С большим трудом приоткрыли другой выход и увидели, что где-то на треть палатка погружена в коричнево-серую субстанцию.

Выбрались наружу. Осмотрелись. Так вот оно что! В полумраке мы выбрали единственное ровное место в окрестностях стоянки – большую компостную яму. Компост – это пополам навоз и сухая трава. В яме это все постепенно перегнивает, образуется питательное удобрение – компост.

Спать на навозе мне больше не приходилось. Но если приспичит – я знаю, что он теплый и мягкий. Главное, чтоб палатка в него не ушла полностью.

Первый раз в Кыргызстан я приехал в 1993 году, аккурат как только ввели сомы, и нехорошие кондуктора в автобусах сдачу давали не тыйинами4, а билетиками. Которые мне были вообще не нужны, ведь я ехал в горы, где 43 автобус не ходит.