И тем не менее, все вышеописанное не является профанацией. Я приведу только один пример, который может показаться неуместным и даже циничным. Но надеюсь, читатель уже привык к моим охлажденным рассуждениям. Так вот.

Вы любите футбол? Лично я не люблю. Радоваться тому, что двадцать два миллионера бьют по кожаному мячу, мне не кажется веселым. Но больше всего поражает, что даже среди этих, самых подготовленных на планете спортсменов, есть футболисты, чей уровень на порядок выше остальных. Навыки такого специалиста настолько уникальны и настолько отличны от среднестатистических, что это четко варьируется суммой заключенного контракта.

А теперь подумайте, почему профессионализм в умении убивать не должен сопровождаться этим же принципом?

Два процента уже не кажется очень маленькой цифрой, потому что человек, целящийся в другого человека, находится в гораздо более стрессовой ситуации, нежели футболист. А чем думает человек в стрессовой ситуации? Правильно – мозгом рептилии, то есть ничем.

Мне так и хочется притянуть за уши многочисленные фильмы о покушениях на частную собственность, где хозяев убивают из их же оружия, но это все – художественные истории, и лучше я расскажу реальную.

Году этак в девяностом мы с отцом оказались у его знакомого, который поспешил показать приобретенное ружье, по-моему даже незаконное. Казавшееся огромным, оружие двенадцатого калибра было очень неповоротливым в условиях городской квартиры.

– Для жены купил, – сообщил мужчина. – Будут дверь ломать – есть чем защититься.

Тогда я только восхищался заботой о семье. Однако на протяжении следующих двадцати лет у меня из головы не выходила нарисованная в тот вечер сцена: ломящиеся в дверь отморозки и наспех собирающая оружие женщина, разумеется перепуганная и вся в слезах, но успевающая загнать патрон в патронник до того, как падает дверное полотно. И тогда женщина встает на пороге и говорит… Впрочем, не знаю, что она говорит. Потому что картину я никак не могу представить до конца.

Вот не могу представить себе подвиг Александра Матросова, человека, бросившегося на амбразуру дзота, не получается, – и тут не могу. Позже до меня дошло, что мужчина приобрел оружие вовсе не для самообороны, а чтобы похвастаться им.

Но и это еще не все. Если мы уже всерьез разговариваем об использовании огнестрельного оружия, следует учитывать все аспекты его применения. Ружье двенадцатого калибра очень эффективно, если зарядить его картечью и выстрелить в упор. Однако нападающий может не предоставить таких шансов, а, скажем, попытается увернуться. И оказывается, даже при прямом попадании и ранении человека в сердце, он сохраняет подвижность и способность к агрессивным действиям.

Эта информация всячески замалчивается производителями летального оружия, однако у продавцов электрошокового вы найдете ее без труда. А именно, что останавливающий эффект огнестрельного оружия крайне мал. По этой причине наряды полицейских оснащены еще и электрошоковым снаряжением.

Но, кажется, я разговорился об огнестреле больше, чем он этого заслуживает.

С детства я увлекался холодным оружием и отдавал предпочтение ему, логично предполагая, что, может быть, выстрелить в человека мне будет сложно, а вот отрубить ему конечность – вовсе нет.

Много лет я практиковался в первую очередь не навредить себе и, как мне казалось, отработал неплохие навыки в использовании катаны. Три самурайских меча занимали почетное место в нашей спальне, пока однажды голубь не провалился в вентиляционный канал. Он выбил решетку на кухне и устроил вакханалию с боем посуды и громом кухонной утвари.