Сантар присел рядом и вкрадчиво заговорил:

— Ликмирис, скажи мне правду.

— Почему вы не умерли? — выкрикнула я в лицо своему супругу и тут же ужаснулась собственным словам.

Я же настоящая дрянь, ничуть не лучше его. Кто вообще дал нам право вершить приговор? Разве мы судьи, чтобы решать, кто достоин смерти, а кто нет?

Лицо Сантара напряглось, глаза сузились.

— Как это понимать?

— Простите. — Я вытерла мокрые щеки рукавом, продолжая тихо всхлипывать. — Прошу прощения за все, что мы вам причинили.

— Значит, не скажете?

— Не могу, — пропищала я, вставая на ноги.

— В таком случае бегите обрадуйте родителей, что я намереваюсь еще до наступления сумерек покинуть ваш отчий дом.

— Благодарю вас.

— Я взял на себя смелость послать лакея в город к моему поверенному. Надеюсь, Перинс все еще в столице и ждет от меня весточки. — Сантар отошел от меня и, отвернувшись, как бы невзначай добавил: — Думаю, экипаж прибудет часа через два. У вас как раз хватит времени собрать необходимые вещи.

Через час я сидела возле мамы, положив голову ей на колени, и горько плакала.

— Грег! — вопила матушка на весь кабинет. — Сделай же что-нибудь! Хватит ходить из угла в угол!

— Что я могу? Если он захочет увезти ее с собой, мы бессильны его остановить. С точки зрения закона, он прав. Ликмирис больше не принадлежит нашей семье, она вошла в его род.

— Папуля, я должна буду уехать с этим маньяком?

— Ну что ты, дорогая, конечно, нет. — Мама погладила меня по волосам, пытаясь успокоить. — Папа сделает все, чтобы этого не допустить.

Внезапно отец остановился и схватился за голову.

— Есть только один выход! — Его глаза загорелись безумным огнем.

Он подскочил к письменному столу и выдернул оттуда ящик. Содержимое рассыпалось по полу, бумаги и перья были нещадно выброшены.

— Вот! — Папа торжествующе достал из тайника небольшую шкатулку из красного дерева. — Пистолеты! Правда, из них давно никто не стрелял, но, думаю, они исправны. Порох придется насыпать новый, пошли за Пергинсом, старый проныра знает, где он хранится.

Мы завопили одновременно с мамой и, подскочив к отцу, вырвали коробку из его рук.

— Вы не понимаете, папа все решит! — заявил он, возмущенный нашими действиями. — Я вызову лорда Наритена на дуэль и убью. Кики будет свободна!

— Прекрати говорить глупости, Грег. — Матушка потрогала супругу лоб из опасения, что у того горячка.

— Скорее он пристрелит тебя. Мы этого не переживем. — Я чмокнула его в щеку и ободряюще улыбнулась: — Я знаю, что делать. Не беспокойся, все будет хорошо.

Перед тем как выйти, я обернулась и посмотрела на родителей. Они стояли у окна, обнявшись, совершенно потерянные.

Поднявшись в свою спальню, я велела Тессе собирать вещи. Она доставала из шкафов все, что мне могло пригодиться в дороге.

— Миледи, никуда я вас одну не отпущу. — Горничная глотала слезы, складывая мои платья в дорожный сундук. — Делайте что хотите, но я поеду вместе с вами.

— Ты не обязана. — Я была благодарна Тессе за этот великодушный порыв, но сама ехала в полную неизвестность. Не хотелось, чтобы эта славная девушка пострадала из-за меня.

— Дело решенное, я приготовлю свой саквояж.

— Хорошо, только поторопись. Не хочу, чтобы родители узнали, что я согласилась уехать. Папенька готов уже наделать ужасных глупостей.

Я написала прощальное письмо и положила его на кровать. Лишь после этого спустилась в холл. Возле двери стоял мой ненавистный супруг. Когда он меня увидел, его ехидная рожа расплылась в улыбке.

— Миледи, вам чрезвычайно идет эта милая шляпка. Вероятно, пришлось изрядно погоняться за петухом, из хвоста которого были выдернуты эти великолепные зеленые перья.